Три имени вечности

– Да, наверное, что-то вроде этого и происходит. Я в этом не очень хорошо разбираюсь… Но это то, что касается обычных снов – тут есть научные объяснения. А уж если во сне ты видишь всякие необычные вещи, да еще с продолжением, тут уже ученым придется потрудиться, чтоб найти нужное объяснение. – Ника быстрым движением поставила чашку на столик и уютно уселась в мягкое кресло, поджав под себя ноги. – Такие сны, которые ты не можешь объяснить с научной точки зрения, они… Они могут говорить о том, что тебе нужно действовать в этом направлении…

– В каком направлении? – Глеб скептически пожал плечами. – Я же не могу в прошлое попасть. Во времена Иоганна Себастьяна Баха никак не проникнуть …

– Да тебе и не надо никуда проникать, – засмеялась она. – Нужно постараться увидеть в твоих снах систему…. Она есть, не сомневайся, ее нужно только распознать.

– Как же я ее распознаю? Я в этом ничего не смыслю…

– Ты должен увидеть в своих снах повторяющиеся сюжеты… нет, не сюжеты, – поправилась Ника. – Нужно увидеть в твоих снах указания, настойчиво повторяющиеся из одного сна в другой. Указания на какие-то вещи, которые ты мог бы вынести в повседневную жизнь.

– Какие же это могут быть вещи?

– Ну, не знаю… Это могут быть указания на род деятельности – например, смена работы. Это могут быть намеки на направления твоих духовных поисков… О! А вот, кстати, что там говорил это музыкант…

– Фон Закс.

– Да, этот самый фон. Он ведь говорил о том, какое воздействие музыка оказывает на людей?

– Точно! – обрадовался Глеб. – Он очень долго рассуждал, что, мол, Бог укрыл свое откровение в звуках музыки, и что якобы эти звуки являются проводником божественной благодати.

– Вот! А японец этот что вам говорил? Ведь он, если я правильно поняла, тоже говорил о том, что выражением всевышних сил является звук?

– Да, пожалуй… – Глеб с удивлением смотрел на Нику, поражаясь, как он сам не заметил очевидных вещей. – Оониси-сан рассказывал нам именно об этом – о звуках и их божественном происхождении.

Тут Ника даже подпрыгнула, сидя в кресле:

– Постойте! А ведь я… Я же тоже… я тоже изучала в Туве шаманские звуки! И мой учитель рассказывал мне и моим друзьям о том, что в начале Вселенной был именно звук… Вот и японец этот… Гляди-ка, какое интересное совпадение.

– Совпадение? – Глеб, прищурившись, посмотрел на Нику. – Очень интересное совпадение… Я бы даже сказал, что оно весьма примечательное… Я бы даже сказал, что это систематическое совпадение…

– Что-о-о? – Ника встрепенулась. – Ты сказал – систематическое?!

– Ну да, – Глеб нарочито отвернулся от Ники и принялся преувеличенно внимательно разглядывать развешенные на противоположной стене репродукции картин и эстампы.

– А я и не заметила, – тихим голосом сказала Ника.

Она прикусила нижнюю губу от досады, что это не она заметила связь, и Глеб поспешил к ней на помощь:

– Если б ты не рассказала, что нужно искать связи, я б никогда не догадался… Но как же все на самом деле взаимосвязано! Вот глядите. В ночь перед первым днем семинара я увидел сон про барона и музыканта, а утром позвонил Эйтору, и мы встретились в кафе, где разговаривали с Ивановым. Еще через день меня на семинаре поставили на спарринг с очень сильным соперником. В схватке я так здорово получил по носу, что на полотенце остались следы крови в виде японского иероглифа. Именно это изображение стало причиной нашего знакомства с Оониси-сан, Итиро и Юми. – Глеб перевел дыхание. – Дальше. Эйтор зачем-то пришел на последний день семинара, хотя обычно за ним никакого интереса к боевым искусствам не наблюдается. Он ведь ужасный пацифист и не терпит никакого насилия. Но именно он вскоре после своего прихода бросился на татами – помогать парнишке, и сам не зная как, остановил на расстоянии признанного бойца, а потом запустил почти остановившееся сердце парня.

Глеб вскочил и, приняв позу древнеримского оратора, запахнул воображаемую тогу:

– Итак, уважаемые сенаторы, потом мы бродили-бродили и как бы, я подчеркиваю – как бы – случайно пришли к буддийскому храму, где опять встретились с уже известными вам японскими гостями.

Ника слушала речь Глеба с большим вниманием, а тот продолжал с воодушевлением:

– …и когда господин Оониси рассказал нам о своих взглядах на звуки вселенной, наш друг Эйтор, который, как всем известно, является профессиональным художником, вспомнил, что у него есть какая-то дальняя знакомая, тоже художница, с которой он пару раз пересекался на выставках. И которая – какое совпадение! – является личностью, посвященной в тайные шаманские знания…

От удивления у Ники приоткрылся рот, и она энергично закивала головой:

– Да-да, ну ничего себе! Именно так!

Эйтор неторопливо наклонил голову, выражая согласие:

– Пожалуй, да, мой торопливый друг, ваша речь довольно связно излагает ход событий. Если, конечно, не считать назойливо повторяющихся прилагательных «который» и «которая».