Три имени вечности

Эйтор принялся бегать по кухне и называть предметы один за другим, указывая на них пальцем.

Кран.

Лампа.

Чашка.

Чашка, лампа, кран, стол.

Кофеварка.

К-о-ф-е-в-а…Тьфу! Что за нелепое имя! Нужно будет дать этой вещи новое название, решил он.

Потолок.

Стена.

Чайник.

Хорошее имя. В нем есть что-то очень основательное, пожалуй, этому предмету можно доверять. Ч-а-й-н-и-к.

Скоро он устал и, присев к кухонному столу на деревянную табуретку, задумался:

«Что это было? Где я был? Где я сейчас нахожусь?»

На короткое время он всерьез испугался за свой разум – ему показалось, что такое погружение в глубины своего сознания может разрушить что-то очень важное в нем, перестроить какие-то фундаментальные основы миропонимания, которые он тщательно выстраивал в себе долгое время.

В этот день он не пошел в мастерскую. Он бродил по улицам Петербурга и набережной Невы и размышлял, перебирая в уме все возможные варианты произошедшего события, которое, как он сообразил, вовсе не было симптомом недуга, наоборот, оно стало началом выздоровления. Эйтор явственно увидел болезнь, которой не было названия у современной медицины.

А больным организмом было все человечество, и болезнь эта – своего рода слепота, полупрозрачная мутная завеса, словно накинутая на глаза человечества. Эйтор понял, что мы, жители планеты Земля, словно полуслепые новорожденные котята, тычемся и тычемся – год за годом, жизнь за жизнью – в одни и те же препятствия. Мы не осознаем эти препятствия, будучи уверенными, что живем только раз. И, реализуя свои желания, мы не привыкли отказывать себе ни в чем, даже если при этом страдают наши близкие. Мы уверены, что нужно брать от жизни все, что только возможно, раз уж нет никакой возможности сохранить себя после смерти.

Какая детская наивность!

В следующую же ночь Эйтор снова вернулся в тот город, который пылал, захваченный врагами. Он возвращался туда несколько раз, уже совершенно сознательно, и выяснил судьбу жителей этого города, судьбу уникальной библиотеки, собиравшейся его правителями в течение многих лет. Возвращаясь назад, домой, в наш мир, он отыскивал в словарях значения слов, которые не понимал. Некоторые его сны охватывали и более ранний период – за несколько лет и даже десятилетий до вторжения завоевателей. Постепенно, шаг за шагом, минуту за минутой, используя работы современных археологов и свои собственные наблюдения, Эйтор выстроил для себя тот фрагмент истории, свидетелем которой ему довелось стать.

Случайно или нет, но он стал очевидцем окончательного заката могущественного и процветающего государства Тескоко. Альтепетль, то есть город-государство, Тескоко, центр культуры и правления народности акольуа, находился к востоку от Мехико, вблизи озера с таким же названием – Тескоко. Впрочем, он и сейчас находится там же, став одним из муниципальных округов гигантского мегаполиса Мехико.

В первой четверти пятнадцатого века – с того времени, как в городе на трон воссел знаменитый тлатоани, то есть правитель, Акольмистли Несауалькойотль, Тескоко был столицей Акольуакана, одного из трех столпов могущественной Ацтекской Империи, равноправного члена Тройственного союза наряду с Теночтитланом ацтеков и Тлакопаном тепанеков.

Несауалькойотль был правителем, при котором человеческие жертвоприношения были отменены, а в жертву богам приносились лишь цветы и фрукты. К тому времени, как его захватили испанские конкистадоры, Тескоко уже утратил свое влияние.

Эйтор узнал, что его сознание каким-то невероятным образом периодически, без всяких усилий с его стороны, перемещалось в тело одного из жителей города Тескоко. Древние жители этого города произносили это название немного по-другому – Тешкоко, причем звук «ш» по звучанию был ближе к «щ», а звук «к» звучал смягченно, почти как «х».

Он много узнал о том, как жили люди Центральной Америки. Узнал, что правители-тлатоани государства Тескоко были очень просвещенными и образованными людьми. Что со времен правления Несауалькойотля, то есть последние сто лет, при дворе тлатоани всегда были в почете творческие люди – художники, поэты, танцоры...

А музыка – она была настоящей страстью тлатоани и знати! Музыка звучала повсюду, и даже в тельпочкалли, детских школах, преподавали музыку специально приглашенные учителя. Нельзя было считаться образованным человеком без должного владения всеми известными искусствами, такими как рисование, музыка и вокал, танец и боевые искусства, стихосложение и ораторское искусство.

И он стал свидетелем захвата города войсками Эрнана Кортеса, одного из самых известных испанских конкистадоров. Именно он, этот полубезумный жестокосердный испанец с повадками дикого берсеркера, убил Какамацина, последнего независимого тлатоани Тескоко и разорил город в 1520 году. Он использовал Тескоко как плацдарм для захвата великого Теночтитлана…