Три королевы

Да, было такое. Она слышала, как я сказала Джулиану, что отправлюсь прямо в логово Мордикума за своей матерью. Я сказала это, в основном, потому, что была зла на него. На самом деле у меня не было плана. Я пыталась придумать его с тех пор, как мы взлетели. Я с надеждой посмотрела на нее.

— У тебя есть идеи? Это мои первые переговоры о заложниках.

— Это не мое. — Губы Жаклин скривились, и я задумалась, сколько раз она сталкивалась с чем-то подобным. Возможно, я не хотела этого знать. — Фокус в том, что нам нужно иметь, что предложить.

— Ты имеешь в виду деньги? — спросила я.

— Возможно. — Она покачала головой. — Но у большинства вампиров они есть. Сомневаюсь, что этого будет достаточно, чтобы заставить их отпустить ее. Это должно быть что-то, чего они хотят так же сильно. Если бы мы знали, почему они ее похитили, мы могли бы что-нибудь придумать.

Я. Они забрали ее из-за меня. Я почувствовала, словно чья-то рука проникла внутрь и сжала мои внутренности. Вся кровь отлила от моего лица, хоть я и пыталась удержать под контролем тошнотворное чувство, возникшее от осознания ситуации.

— Мы знаем, почему, — тихо сказала я. — Они хотят только одного, не так ли?

— Мы этого не знаем, — быстро ответила Жаклин, но не рискнула встретиться со мной взглядом.

То, что Мордикум похитил мою мать, не было случайностью. Камилла пришла за мной, чтобы выяснить, какая магия течет в моих венах. Если я была сиреной, как мы считали, то и моя мать должна быть ею. Они уже знали это? И почему их это волнует?

— Зачем я им понадобилась? — задала я вопрос, занимавший все мои мысли.

— Я не знаю, но вряд ли для чего-то хорошего, — призналась она. Лодка замедлила ход, и Жаклин наклонила голову. — Кажется, мы на месте.

Вслед за Жаклин я вышла из кабины и обнаружила, что мы остановились перед палаццо. Я смотрела на его состарившийся фасад, пока капитан осторожно подводил лодку к древним каменным ступеням, покрытым мхом. Вода плескалась у нижних ступеней, и я гадала, как же мы попадем внутрь, когда двери распахнулись и на пороге появилось полдюжины человек домашнего персонала.

— Мой милый палаццо, — сказала мне Жаклин, поднимая наши сумки и передавая их мужчине в форме.

— Это твой? — спросила я.

— Обычно я бываю здесь во время карнавала, — ответила она, выбираясь на нижнюю ступеньку и ошеломленно наблюдая, как вода заливает ее туфли. — Я люблю хорошие вечеринки — всегда много людей без предубеждений. — Она улыбнулась мне и протянула руку, чтобы помочь перебраться на сухую верхнюю ступеньку.

Я присутствовала на вампирской оргии, поэтому подозревала, что знаю, насколько вампиры любят таких людей. Я остановилась и окинула взглядом лагуну, пытаясь получше разглядеть ее в лунном свете. Чуть дальше был мост, соединявший мощеные улицы с этим берегом. По обеим сторонам возвышались высокие здания. В каждом из них было несколько окон, закрытых деревянными ставнями. Было слишком темно, чтобы понять, что это за место, но даже ночью Венеция завораживала меня. В груди у меня потеплело, словно моя магия тоже откликнулась на этот город. Я с удивлением коснулась места над сердцем. Обычно я чувствовала свою магию только рядом с моей парой.

— Здесь кто-нибудь есть? — спросила я шепотом, гадая, не опередил ли нас Джулиан.

Ее губы сжались, но она повернулась к одному из сотрудников.

— È un uomo qui? Signor Rousseaux?

Мое сердце упало, когда он отрицательно покачал головой. Я не знала, почему. Я еще не была готова встретиться с Джулианом лицом к лицу. Но если его здесь не было, что же тогда пробудило мою магию?

— Пойдем. — Жаклин кивнула внутрь. Прислуга поспешила вперед с нашими сумками, и их шаги затихли в отдалении.

Я с благодарностью шагнула внутрь палаццо, готовая наконец-то согреться, и тут мой рот открылся от удивления. Вход со стороны воды вел в огромный открытый внутренний двор. В его центре большой резервуар был переделан в фонтан. Кирпичные стены сменились оштукатуренными, украшенными полустертой фреской, которая выглядела подозрительно знакомой.

— Кто это нарисовал? — спросила я, указывая на нее.

— Да Винчи, — сказала она, пожимая плечами и сбрасывая мокрые туфли. Она направилась к каменной лестнице, которая, как я предположила, вела на второй этаж.

— О, конечно, — пробормотала я, чувствуя себя ошеломленной, пока рассматривала фреску. Но там были изображены не Давид или Мадонна, а изящные существа с темными глазами и женщины, держащие в ладонях свет. Он изобразил волшебный мир здесь, на этих стенах. Видел ли кто-нибудь его?

— Piano nobile здесь, — позвала она меня, и ее чудесный голос разнесся по пещерному пространству.

— Piano nobile?

— Бельэтаж³, главный этаж, — терпеливо сказала она.

Оправившись от шока, я последовала за подругой вверх по лестнице. Несмотря на каменные полы и древние стены, в холле было тускло, но тепло. Жаклин взяла меня за руку и провела мимо пары больших дверей, задрапированных с обеих сторон тяжелыми шелковыми шторами.