Три короны. Клеймо

– Будь по-твоему, Анис, – Кор протянул руку за своей бумагой, – подберешь подходящих? Только вручи им ворона, нечего тратить время на возвращение.

Разорвав на глазах Аниса бумагу, он еще раз кивнул. Он все же был прав, на то Десорт и оставил в крепости своих людей, чтобы проблемы в тылу они смогли решить без его участия. Пока они все могут контролировать, все, кроме сохранности принцессы.

Глава 18

Север встретил путников обжигающе холодным ветром. Ещё тонкое покрывало снега взметалось от его порывов, сбивая путников с пути. Однако, Шарон точно знал, что они уже близко. Боль, что была его верным спутником становилась сильнее с каждым шагом коня. Верный скакун то и дело поворачивал голову, проверяя наездника. Стиснув зубы, Шарон старался держаться ровно. Разум туманился, перед глазами то и дело появлялись красные вспышки боли. Закутавшись в плотные ткани и меха на последней стоянке, они старались больше не устраивать привалов до самой колыбели.

– Горы! – звонкий крик Толы разрезал свист ветра, – мы пришли.

Шарон устало поднял глаза. Картина ровно такая же, как показала Смерть – впереди редкий мертвый лес, за которым начинаются горы. Повернув вправо, он обогнал Толу, уже различая через метель пещеру. Трудно было поверить в реальность происходящего, близость его освобождения. С тихим рыком он спешился, стараясь удержаться на ногах, сугроб перед самой пещерой лучше преодолеть самостоятельно. Едва различая картину перед глазами, он отвел обоих коней за выступ пещеры, скрывая их от метели.

– Пришли, принцесса, – Шарон помог девушке спустится и, придерживая за руку, повел за собой по глубокому снегу

Преодолев высокий наметенный ветром сугроб, что был девушке по пояс, они устало опустились на колени в заметно теплой пещере. Широкая извитая дорожка между каменных наростов с небольшим уклоном уходила вниз, туда, где слабо горело голубое свечение.

Тола достала из поясной сумки амулет, что отозвался теплом в ладонях и тусклым красным свечением. От увиденного у неё перехватило дыхание, а мысли закружились в голове необычайно быстро. Был одновременно и страх, и неподдельный интерес. Символы, выгравированные на золоте, подобно свету пещеры, бликовали синим.

– Вдруг я что-то сделаю не так? – она подняла глаза, на склонившегося рядом Шарона, – я не сделаю хуже?

– Хуже не будет, принцесса, – рука, протянутая девушке, дрогнула, – поспешим, я не долго смогу вытерпеть. Да и нам нужно быстрее вернуться.

Сейчас заметно стало, что знаки на коже Шарона так же вторят свету пещеры, будто углубляясь в кожу. Лоб его покрылся испариной, а все тело мелко дрожало. Однако он продолжал тепло улыбаться и не убирал своей руки.

Подскочив на ноги, она подставила своё плечо обессилевшему мужчине, заметив, что ноги его так же трясутся. Огибая крупные камни, они вдвоем медленно спускались вниз. Когда впереди открылся просторный, вероятно, рукотворный, зал, Шарон упал на колени, болезненным рычанием сотрясая стены.

Исчерненные письменами от самой земли, они, словно по команде ожили, по всей пещере вразнобой загорались символы, слабо мерцая разными цветами. Тола подняла амулет, держа его за шнурок – совпадающие символы на нем и стенах загорались одновременно, камень же стал настолько мутным, что и цвет его был почти не различим.

– Ты готова? – хриплый голос за спиной вернул Толу к наемнику.

Он упирался руками в землю, вонзаясь пальцами во влажный грунт. Лицо заметно покраснело, но взгляд оставался мягким. С коротким кивком девушки, Шарон достал из сумки короткий широкий нож и веревку. Стараясь дышать ровно, он вглядывался в стены, пытался понять, сможет ли он вспомнить как звучит каждый из знаков.

– Это может быть больно, но нам нельзя убирать руки, – осторожно взяв Толу за руку, он начал обматывать веревку, смотря ей в глаза, – я не представляю, сколько нам нужно времени. Теперь нам нет смысла сдавать назад.

– Я согласилась, значит я полностью тебе доверяю, – устроившись на земле как можно удобнее, Тола сжала амулет в руке, которую уже обвязал Шарон, – главное, чтобы тебя не покинули силы раньше времени, я выдержу, – на губах появилась теплая улыбка.

Шарон молча приложил ее руку к своему лбу. Сейчас боль порождала в нем страх за себя, за неё, за тех, кто надеется на его помощь. Но отгоняя плохое, он поставил нож между их ладоней, выдвинув амулет к пальцам. Разворачивая лезвие, коротким и быстрым рывком он порезал кожу. И если для наемника это осталось незамеченным, то девушка коротко вскрикнула и дернулась. Амулет перекатился к ранам, залив пещеру ярко-красным светом. Золото покрылось густой теплой кровью, а камень, казалось, впитывает её.

Один за другим подсвечивались на стенах письмена, ожидая, пока Шарон прочтет каждое. Древний язык, что отпечатался в его голове, складывал по буквам длинное заклинание, отдавая обжигающей болью. Лишь вера в то, что скоро это закончится, заставляла наемника терпеть. Вспышки в глазах становились лишь чаще, вынуждая затягивать драгоценное время.