Три курицы на Плющихе

Ирина постаралась взять себя в руки. Оставалась последняя надежда на Яшу. У мужа всегда была аллергия на кошачью и собачью шерсть, поэтому раньше, когда они еще жили все вместе, в семье сознательно не заводили животных, как дети ни просили. Сейчас по некоторым признакам Ирина поняла, что муж кокеру не нравится. Но Яша был очень воспитанной собакой с хорошим характером, поэтому он просто удалился в комнату дочери и лег там тихонько на диван.

– Яшенька! – самым нежным голосом позвала Ирина. – Иди сюда, познакомься с дядей поближе.

Яша дал себя уговорить и явился. Он вежливо махнул хвостом и приблизился к мужу. Ирина ожидала взрыва негодования и требования немедленно убрать собаку, но он рассеянно потрепал Яшу за ушами и ничего не сказал.

– У тебя же аллергия на собак! – не выдержала Ирина. – Ты не боишься отека Квинке?

– Я вылечился! – радостно сообщил муж. – Теперь у меня нет никакой аллергии!

Последняя надежда растаяла как дым. Глядя, как он достает из чемодана стопки чистых трусов и рубашек, Ирина начала понемногу впадать в панику. Он твердо намерен поселиться здесь!

– Дорогая, ты не забыла, что мы все еще муж и жена? – подтвердил он ее худшие опасения. – Я думаю, наши разногласия могут прекратиться, если мы восстановим супружеские отношения…

От его слов Ирину передернуло. Словечка в простоте не скажет, прямо как в суде – «восстановим супружеские отношения». Кошмар какой! И что она будет с ним делать ночью, если этот мерзавец полезет восстанавливать отношения? Кричать караул? Звать на помощь? Защищать свою честь? Драться, наконец? Господи, как перед Наташкой стыдно.

– Об этом не может быть и речи, – твердо ответила Ирина, собрав все свое мужество. – Спать с тобой я не буду ни при каких обстоятельствах. Ты должен понять, что наша супружеская жизнь закончилась, когда ты уехал. Я тоже долго не могла осознать этого, но теперь наконец поняла. Как говорится, лучше поздно, чем никогда. Мы чужие люди, и штамп в паспорте ровным счетом ничего не значит. Так что самое умное, что ты можешь сейчас сделать, – это взять и уйти. И чемоданы не забудь прихватить.

– Ах вот как! – Его голос набирал обороты. – А позволь тебя спросить, с какого это перепуга я должен уходить из собственной квартиры?

– О, – обрадовалась Ирина, – по-русски заговорил! И акцент куда-то пропал, стоило о квартире речи зайти. Оказывается, тебе квартира нужна, а вовсе не я!

– Вы здесь, в России, нищие, ничего у вас нет, только за свои халупы и держитесь, – высокомерно ответил он.

– Да? – озверела Ирина. – Тогда какого черта ты хочешь оттяпать кусок от квартиры умершего трою- родного дяди? Оставил бы бедным русским родственникам!

– Это не твое дело, – буркнул муж.

– Убирайся отсюда немедленно! – приказала Ирина. – Отныне все вопросы будем решать на нейтральной территории!

– И не подумаю, – заявил муж. – Это моя квартира, и я имею такое же право находиться здесь, как и ты.

– Значит, ты везде живешь, а я, выходит, нигде?

Но на этот вопрос Ирине уже никто не ответил. Не помня себя, она схватила чемодан и попыталась вынести его в прихожую. Посыпались какие-то мелочи, муж дернул чемодан обратно. Ирина поняла, что ей с ним не справиться. По щекам потекли злые слезы. Мало он попортил ей крови, когда уехал. Сидел там в своей Англии, слал подачки, пока она разрывалась между детьми и домашним хозяйством. Мало ей унижений, так теперь, когда все позади, когда она выкарабкалась из депрессии и нашла себе работу по душе, он приперся как ни в чем не бывало и мотает ей нервы!

– Значит, не уйдешь? – Она задыхалась от гнева.

– И не подумаю. – Он демонстративно плюхнулся на кровать прямо в ботинках, но Ирине было уже все равно.

– Тогда уйду я! – совершенно неожиданно для самой себя выпалила она.

Где-то в глубине души подняло голову всегдашнее Иринино здравомыслие и шепнуло, что так нельзя, что скандалом ничего не решить, что нужно успокоиться и попытаться договориться…

– Хватит! – крикнула Ирина всем. – Надоело!

Она бросилась в спальню, затолкала в сумку кое-какие вещи и белье, прихватила еще косметику, вытащила из серванта паспорт и протянула вошедшей дочери половину всех денег, отложенных на хозяйство.

– Мама, ты куда? – Наташка глядела испуганно.

– Не знаю, – буркнула Ирина. – Но пока он не уберется, я домой не вернусь!

– Ладно, – кивнула Наташка, – я здесь с ним сама разберусь. Мало ему не покажется!

В прихожей Ирине под ноги бросился встрепанный кокер.

– Яшенька, – Ирина даже прослезилась, – дорогой мой! Не бойся, я тебя никогда не брошу!

Она пристегнула поводок, накинула плащ и выскочила из квартиры, громко хлопнув дверью.

На улице шел дождь. Единственной идеей, пришедшей в голову Ирине, был звонок Кате.

К счастью, Катя была дома, как и полагается добро- порядочной замужней женщине в отсутствие мужа, и сразу сняла трубку.

– Катюша, – заискивающим тоном проговорила Ирина, – можно я к тебе приеду? Прямо сейчас.