Три лилии Бурбонов

В отличие от королевы Елизаветы I, имеющей сотню платьев, расшитых драгоценными камнями, у Генриетты Марии после того, как её ограбили её французские слуги, был довольно скромный гардероб и свои самые любимые платья она могла носить пару лет. Самые её большие долги были связаны с покупкой мебели, ремонтом во дворцах и драгоценными камнями. Так, за одну бриллиантовую подвеску некий португалец получил от королевы на сто фунтов больше, чем знаменитый Эсташ Лесюэр за две бронзовые статуи короля и королевы.

Новая мода требовала и новых интерьеров. Старые прямоугольные и трапезные столы были заменены на квадратные, круглые или овальные. Правда, стулья по-прежнему покрывали бархатом или тиснённой кожей с бахромой, остался также балдахин, кроватные занавески и резной сундук. Но теперь их дополняли кушетки и зеркала, серебряный умывальник, а также туалетный столик с выдвижными ящиками и туалетной шкатулкой. У королевы был чудесный туалетный набор из серебра с позолотой, в который входили «большие» и «малые» щётки для волос, пудреницы и флакончики, а также две коробочки для булавок с королевским гербом Франции.

Хрусталь и стекло постепенно вытесняли серебряные и оловянные чаши. Усыпанный тростником пол использовался только в загородных дворцах, а в городе полы были каменные или из отшлифованного дерева, которые иногда устилали коврами. Среди приданого Генриетты Марии были два турецких ковра, но их использовали только для украшения диванов и столов. Стены обшивали деревянными панелями и украшали картинами, гобеленами и античными бюстами. Современники, не разделявшие вкусы Карла I, обвиняли его в том, что он «растрачивает миллионы фунтов стерлингов на старые прогнившие картины и мраморные изделия со сломанными носами». Король и королева были страстными коллекционерами. В частности, несмотя на свою бережливость, Карл приобрёл коллекцию произведений искусства герцога Мантуанского за 25 000 фунтов стерлингов. Поэтому свидетельство иностранца, что все двадцать четыре дворца короля Англии были «очень элегантно и богато обставлены», кажется правдивым. Также Карл покровительствовал производству гобеленов в Англии и выкупил рисунки Рафаэля для ковров в Аррасе с целью их копирования. Ещё он так высоко ценил росписи Рубенса на потолке Банкетного зала в Уайтхоле, что когда Генриетта Мария предложила устроить там Большой маскарад, король вместо этого предложил ей возвести временное здание в окрестностях дворца. В своей комате для завтраков он держал портреты кисти своих трёх самых любимых художников: Рубенса, Даниэля Мейтенса и молодого Антониса Ван Дейка, который изобразил, кроме членов королевской семьи, чуть ли не всю английскую знать. В конце концов, Ван Дейк был возведён королём в рыцарское звание и женился на шотландке леди Рутвен, фрейлине королевы. Сама Генриетта Мария позировала ему не менее двадцати пяти раз, так что мольберт новоявленного «сэра Энтони» почти не выбывал из её апартаментов в Лондоне. Свои многочисленные портреты она дарила родственникам и друзьям.

Садовые интереьеры «старой, доброй Англии» тоже стали уступать место террасам, посыпанным гравиям, лужайкам и подстриженным деревьям, которые перемежёвывались фонтанами, изделиями из кованого железа, каменными вазами и статуями. Сент-Джеймский дворец мог похвастаться «полдюжиной бронзовых статуй», среди которых самым прекрасным был «гладиатор, отлитый по образцу того, что был на вилле Боргезе». Как и её сестра Кристина, Генриетта Мария посылала во Францию за фруктовыми деревьями и растениями. Она была большой любительницей цветов и однажды, заметив куст сирени, которая по английским поверьям приносит несчастье девушкам, оставляля их без жениха, выскочила из кареты и украсила цветами свою шляпу. В 1629 году Джон Паркинсон, лондонский аптекарь и королевский травник, посвятил её, «зная, что Ваше Величество так восхищены всеми прекрасными цветами сада», свой труд под названием «Райская книга королевы», которая содержит описание почти тысячи растений и гравюры, иллюстрирующие семьсот восемьдесят разновидностей. Недаром каждое лето в огромной карете, запряжённой шестёркой лошадей, Генриетта Мария вывозила своих детей, собак, карликов, негров и обезьян в сельскую местность. У неё всегда был повод для веселья, и если она не находила его в деревне, то всегда могла повеселиться в городе. Хотя в это время у неё было достаточно поводов для беспокойства.

Когда из Франции пришла новость о том, что 23 февраля 1631 года Людовик ХIII заключил свою мать в Компьенском замке, Генриетта Мария пыталась заставить своего мужа чуть ли объявить войну её брату-королю. Но Карл I не собирался из-за своей тёщи портить отношения с Францией, тем более, что Мария Медичи вскоре сбежала в Испанские Нидерланды.