Три Меченосца

Военачальник Хилта немедленно спустился с укреплений и в скором времени уже шел между шатров в сторону нарастающего шума. Вокруг Главного Капитана Гавани собиралась толпа. Акиткер в силу своего немалого роста возвышался над всеми остальными. И Фокрэл увидел ворона на его вытянутой руке. Когда-то его черное оперение красиво блестело, но теперь бедняга был взъерошен и растрепан, и, по всей видимости, немало перьев он потерял.

– Агдар возвратился! – радостно хохотал Акиткер. – Как же я волновался за тебя, дружище. Ты едва живой? Что же такое приключилось с тобой?

Он осторожно провел ладонью по его оперению, но и после этого оно не перестало топорщиться.

– Позволь-ка, почтенный Акиткер, – послышался голос Авироктала.

Король гальпингов вышел из толпы и приподнял лапу ворона, к которой был привязан небольшой свиток, которого Акиткер, похоже, на радостях не разглядел.

Авироктал бережно отвязал послание и развернул лист слегка размокшего пергамента. Толпа сомкнулась еще теснее. Самые любопытные взгляды норовили заглянуть за плечо короля Хилта.

– Это из Хоромходэка, – молвил Авироктал.

Радостное перешептывание покатилось по толпе, но внезапно прекратилось, когда все увидели, как помрачнело лицо короля. Через некоторое время он стал читать послание вслух:

«Славьтесь, доблестные защитники Гэмдровса!

Я, Король и Властитель Залесных Земель, Толибар, сын Толлатанана, извещаю, что зуосорейны ваше послание получили. Нами о войне оповещен Холм, сын Молота, властелин Береговых Гор. Ныне мы объединяем силы и в скором времени выступим в боевой поход. Все дороги чересчур длинны, за исключением одной. То путь через Вирлаэсс. Посему, после долгих совещаний мы порешили идти на штурм темных твердынь Омраченного Королевства, а именно Алката и Линаля.

Вам же да помогут силы Поднебесья!

Король Хоромходэка».

Долго еще царило молчание. Смысл короткого послания не обрадовал никого.

– Нападение на Вирлаэсс! – раздался возглас в толпе. – Бросок в самое осиное гнездо! Что движет ими? Безумство?

Это был глава передового отряда халов.

– Отвага, Оросс! Отвага движет ими! – возразил вышедший из толпы Албин. – Я преклоняюсь перед мужеством короля Толибара и восхищен его решимостью. Гномам Береговых Гор я также выражаю почтение! Жалею лишь об одном: что я не с ними.

– У каждого свой путь и свое место в жизни, – промолвил волшебник Хордайн. – Тебе, храбрый Албин, суждено быть здесь и именно здесь принимать участие в этой великой войне.

– Увы! – опустил голову Албин. – Однако мой меч ковали не для того, чтобы ждать, но для того, чтобы действовать.

Авироктал был исполнен печали.

Линалю им лучше и вовсе не приближаться.

– У них не было иной дороги, – раздался голос Экгара. – Все остальные, как написал Толибар, слишком длинны. Они сделали верный выбор.

Верховный Маг только сейчас прибыл к месту всеобщего скопления и не сводил глаз со свитка в руках Авироктала.

– Но подмоги из Залесья уже можно не ждать, – вздохнул король Хилта и свернул послание.

– Мы ее в любом случае не дождались бы, – вставил Акиткер. – Кабы южане отправились иными путями, то война за время их похода к нам, скорее всего, уже успела бы завершиться. Но при таком раскладе дел, мощь супостата, возлегшая на нас, может ослабнуть, когда на юге появится еще одно место столкновения Света и Тьмы.

– Верное слово ведешь, Акиткер, – согласился Экгар.

– Верное-то верное, – опять подал голос Оросс. – Одно только худо: не ощутим мы того послабления.

– Кто знает, – пожал плечами Авироктал.

Экгар подошел ближе к Акиткеру, чтобы осмотреть ворона. Маг посмотрел в черный глаз Агдара и промолвил:

– Твой ворон попадал в большую передрягу. Ибо летел он сюда через землю врага.

– Что с ним случилось?! – ужаснулся правитель Гавани.

– По пути на него набросилась стая каких-то птиц. Скорее всего, это тоже были во́роны. Агдар спасал свиток. Накорми его, Акиткер, и пусть он восстановит силы. А когда он немного оправится, принеси его ко мне. Он многое видел, и то, что он видел, возможно, бесценно для нас.

– Хорошо, великий Экгар, – удивленно ответил правитель Гавани и понес ворона в сторону своего шатра. Толпа расступилась перед ним.

Тьма вновь опустилась на реку и окутала лагерь. Ночь начиналась. Где-то изредка завывали ветра. Часовые на стене закутались в плащи и изо всех сил боролись с дремотой, которая мерно наплывала на них и сонной пеленой затмевала глаза.