Три Меченосца

– Истинно, – ответил Ихтор. – А ведь его давно уже нет. Когда он исчез, я отправился надежное место для нашего разговора искать. Вот и набрел на пещеру. Здесь, как видишь, я костер развел, а потом за тобой пошел.

– Почему именно за мной?

– А кто из вас троих больше знает о Хаге?

– Ладно, – Тэлеск сделал глубокий вдох. – Давай возвратимся к началу разговора. Какие еще у тебя подозрения?

– Погубить он нас хочет. Вот мои подозрения!

– Да что ты такое мелешь?! – не выдержал Тэлеск. – Ты вообще здоров?

Юноша встал. Он сделал несколько шагов по пещере и бросил взор в сторону входа, за которым была темнота. Вскоре он снова сел напротив Ихтора. Гальпинг развел руками и сказал:

– Я лишь пытаюсь поведать тебе о своих мыслях и доводах, Тэлеск.

– Нелепы твои доводы!

– Нелепы? Возможно. Но желаешь ли слушать меня дальше?

Тэлеск посмотрел на него и произнес:

– Прости, но не могу верить в эту чушь. И вряд ли поверю когда-нибудь.

– Разумею… Будь я на твоем месте, я, наверное, тоже поверил бы в подобное не сразу.

– Ладно, – отмахнулся Тэлеск. – Что ты еще хотел сказать?

– Мнится мне, что появление нетопыря в небесах и появление Хага тесно связаны между собой. Нетопырь недаром кружил над нами, покуда мы его не спугнули. Он указал Хагу, где мы. Наша встреча была намеренной, а вовсе не случайной.

– Ерунда какая-то, – пробормотал Тэлеск, потирая виски.

– Припомни, что изрек он еще до того, как увидел нас. Помнишь ли?

– Что-то на языке гальпингов, – дал ответ Тэлеск и вопросительно взглянул Ихтору в глаза.

– Воистину! «Харпэх глоиш»! «Глупый крылач»! Кого как не того нетопыря он проклинал? Видно он счел, что крылатая тварь ошиблась, когда указала на нас. Старик искал Избранных, а показать, где они есть, должен был нетопырь; и последний исполнил то, что от него требовалось.

– Но все могло обстоять и по-иному, – возразил Тэлеск. – Хаг увидел нетопыря и решил посмотреть, над чем он кружит…

– Возможно. Но опять же, зачем он скакал на юг? Коли дорога его пролегает в другую сторону?

– На то могли быть, любые причины, – проговорил Тэлеск.

– Огласи же хоть одну.

– Причины эти известны только Хагу. И нас это вообще не касается!

– И для чего Хаг скакал по Светлодолью? Он мог спокойно ехать по дороге.

– Спокойно? Ты сам говорил, Ихтор, что передвигаться по дороге опасно.

– Хорошо, Тэлеск. Как он добрался до этих мест – неважно! Но куда он ведет нас? В какую такую глушь, ежели ни дорог, ни троп не вьется под ногами?

На время он замолчал. Безмолвствовал и Тэлеск. Юноша глядел в огонь костра, который уже почти догорел.

– И последнее, – вновь заговорил Ихтор. – Я предчувствовал нападение троллей, если помнишь. И предчувствие мое не солгало. Ныне у меня недоброе предчувствие в отношении Хага. Не доверяй слепо никому. Помни, что под чистым покровом снега всегда может оказаться лед, и главное – не поскользнуться.

Тэлеск встал и проговорил:

– Я хочу спать, Ихтор. Завтрашний день будет не легче прошедшего. И если ты все сказал, что хотел, то я пойду.

– Ступай, Тэлеск. Прости, что разбудил тебя. И не рассказывай никому о нашем разговоре.

Тэлеск сделал два шага в сторону выхода из пещеры и обернулся.

– Ты как, идешь? – спросил он.

– Нет, я еще побуду здесь, наедине с собственными думами, – отозвался Ихтор.

Тэлеск отвернулся и неспешным шагом покинул каменные своды.

Глава пятнадцатая

Началось строительство плотины. Острые секиры гномов были здесь как нельзя кстати. Магия Тригорья и чудесные способности русалов Алубехира тоже пригодились. Но, тем не менее, у реки была своя воля, и она подчинилась не сразу. Создание плотины отняло у защитников Брода восемь тяжелых дней и бессонных ночей. Неукротимая река была все-таки покорена, и деревянная запруда принялась за свое дело. Оннар начала мало-помалу расширяться в берегах.

И вновь настало нестерпимое время ожидания. День за днем тянулись в напряженном безмолвии. Все взоры устремлялись на дальний берег реки, который был теперь еще дальше, потому что на месте недавнего брода образовалась широкая заводь. С противоположного берега еще не дышал холодный ветер, вестник угрозы, но тревога, как и ранее, таилась в сердце каждого воина. И каждый понимал, что рано или поздно враг придет, и что, как бы внезапно это ни произошло, нужно быть готовым – и телом, и духом.

Дни постепенно становились все холоднее. Созданный защитниками Брода пруд уже покрывался тонкой коркой серебристого льда. Поначалу мороз схватывал только у берега, но затем стал понемногу пробираться к середине реки.

Время шло. Тянулись хмурые однотонные дни, взметенные снегами, охваченные морозами, и в беспокойных снах пролетали темные ночи. Наступил январь, и морозы заковали реку в толстые ледяные оковы. Уже за середину перевалили дни второго месяца зимы, когда случилось небольшое событие, благодаря которому разорвалась бесконечно долгая последовательность неотличимых друг от друга дней. В то прохладное пасмурное утро Фокрэл, как обычно, стоял на стене в глубоких раздумьях и бросал мимолетные взгляды за реку. Внезапно он услышал переполох в лагере.