Три мести Киоре 2 (СИ)

Доран кивнул, не взял протянутый конверт и, отлепившись с трудом от стены, пошел к входу в здание. Киоре увязалась за ним. В управлении бурлила жизнь: ярко, до рези в глазах светили лампы, сновали туда-сюда следователи, злились писчие из канцелярии, подшивавшие бесконечную вереницу протоколов, отчетов, доносов и признаний. В кабинете Дорана стоял уличный холод и горела всего одна лампа. Истиаш спал в приемной, но герцог не стал его будить, чтобы растопил камин или добавил света. Киоре упала в кресло, запрокинув голову к потолку.

— Выглядишь устало, — Доран сломал печать на конверте и достал пустой лист.

Примитивно, но его пришлось греть над огнем, чтобы проступили буквы.

— День не из простых. Ты не представляешь, чего мне стоило уговорить знакомую модистку сшить платье для бала! К нужному сроку оно будет, так что не волнуйся, жена тебя не опозорит.

Доран кивнул, вчитываясь в слова.

— Мы с Вайрелом уже нашли достаточно сведений, чтобы устроить облаву. Почему ты медлишь?

— Злодею эффективнее отрубить голову, чем пальцы, — ответил Доран, на миг оторвав взгляд от листка.

— А жертвы?

— Киоре!

Она кивнула каким-то собственным мыслям и больше не лезла с раздражающими вопросами.

— Ничего не понимаю… — с недоумением произнес Доран. — Революционеры с юга? Ненависть к хаанату? Желание уничтожить колдунов? Но мы же не воюем!

Киоре присвистнула:

— Твое сиятельство, ты иногда интересуешься чем-то кроме своих столичных заговоров, а? Не задумывался, почему многие хотели бы свергнуть нынешнего военного советника? Или ты ограничился только наказанием для герцога Таарина и графа-прихлебателя?

Доран исподлобья посмотрел на Киоре. Промолчал, не желая сознаваться, что война и прочее к ней прилагающееся интересовала его постольку-поскольку, ведь для решения конфликтов с оружием существовало иное ведомство.

— Понятно… Надеюсь, ты знаешь, кто такие хэ-фар? Ну-ну, не смотри на меня, как на дуру. Хэ-фар не любят империю и совершенно не против оттяпать у Паоди хоть клок земли, так, ради удовлетворения. Кха-этх смотрит на это сквозь пальцы и будет смотреть, пока империя не пойдет войной на хаанат. Да и император использует эти пограничные стычки для испытаний нового оружия. И какая незадача, если при этом гибнет больше своих, чем колдунов… Семьям — извинения, оружие — на доработку. Военный советник же крепко держит ситуацию в своих руках, чтобы никакие слухи о смутах не добрались в столицу. И кого волнует, что от постоянных наборов в армию давно стонет весь юг? Кого волнуют подделанные отчеты, где беспощадно урезается число жертв?

— Откуда ты знаешь?

Доран смотрел хмуро, сцепив кончики пальцев.

— Я же дочь кидо-та, да и жила несколько лет на юге Лотгара. Как мне не знать? Я подозревала, что когда-нибудь недовольство людей превратится в нечто подобное. Удивлена, что они так долго добирались до Тоноля.

Доран помассировал переносицу, крепко зажмурившись: не он ли должен был первым узнать об этой опасности, заблаговременно предупредить Паоди и переломить ситуацию? Где его интуиция? Где тот дар предвидеть опасность прежде императора и отводить ее от империи? Неужели он… стареет? Доран поднялся из-за стола.

— Не вини себя, — услышал он, когда повернул дверную ручку. — Одному человеку невозможно уследить за всем миром.

И Киоре, отодвинув его, первой покинула кабинет.

Глава 11

Сон? Бред? Как назвать те события, что закружили ее? Киоре не знала. Она остановилась у уличного фонаря. Темнота не располагала к прогулкам, ночь скрывала в себе опасности — туманных тварей и головорезов, и потому не могло быть и речи, чтобы побродить в парке или посидеть на берегу реки. Но она могла теперь совершенно законно пользоваться двором вокруг особняка Дорана!

Когда герцогиня, вернувшись и отужинав, пожелала погулять вокруг дома, поднялся переполох, и в сад стащили все лишние подсвечники и лампы, какие смогли найти, чтобы вдоль ограды не осталось ни малейшей тени, чтобы не существовало ни единой возможности туманным тварям проникнуть внутрь.

— Можете выходить, ваше сиятельство, — дворецкий положил ей на плечи теплую шаль, и Киоре поднялась из кресла у камина. — Охрана вам не помешает, если не будете подходить к ограде.

Сырость липкой маской пристала к лицу. Ограда светилась, напоминая колдовской круг; издалека доносились отголоски шума улиц. Позади особняка, чуть в стороне от черного выхода, росло раскидистое дерево, чьи ветви опускались до самой земли, и Киоре залезла под них — у ствола как раз хватало места, чтобы спрятаться и сесть. Подтянув колени к груди, положила на них подбородок.

За минувшие дни не было ни минуты, чтобы вздохнуть, чтобы подумать! Разоблачение, устроенное Дораном, выбило почву из-под ног. Зачем она рассказала ему правду? Для чего? Ответа не находилось.

Запах листвы успокаивал. Опустив руку, провела ладонью по влажной траве.

Она ужасно устала, но и чувствовала, что это — лишь мгновение затишья. Киоре словно достигла центра мифического круга, и время стало странным: мгновения замирали и превращались в годы, в то время как дни оборачивались секундами.