Три минуты до судного дня

Затем я перешел к главным темам своего выступления: (а) я обозначил необходимость продолжения расследования в Тампе, где находятся главный подозреваемый, вещественные доказательства и тысячи страниц следственных материалов и где обеспечены лучшие условия для суда (в отличие от ВРО, которое могло добавить в это дело разве что мелочную ревность да желчь); (б) я передал подробности моих показаний в Германии, чтобы все собравшиеся знали, что именно мне пришлось озвучить в суде; (в) я сообщил, что после дачи показаний мы с Джейн Хейн [тут я кивнул в ее сторону, и она кивнула мне в ответ] смогли подтвердить данные Родом описания многочисленных мест встреч на территории Австрии, тем самым значительно укрепив доказательную базу против него; и (г) я озвучил окончательный и неопровержимый факт, что Род Рамси может сбежать в любую минуту, а потому его необходимо арестовать, «пока он не скрылся, не исчез, не пропал и/или не уничтожил улики».

— У нас осталось всего несколько дней, — заключил я, — может, даже несколько часов. Нам нужно принять решение. Сегодня. Здесь. Сейчас.

Не стоило удивляться, что один из прокуроров отдела национальной безопасности тут же возразил, что никакого решения «сегодня, здесь и сейчас» принято не будет, и поставил меня на место. Представитель ВРО заметил, что они по-прежнему считают это дело делом ВРО, а не Тампы. Само собой, к тому и вел наш сценарий, но, вместо того чтобы ощутить, как мне со всей силы врезали промеж ног, я чувствовал, словно какой-то гигант положил ладонь мне на грудь и надавил со всей силы.

Я попил воды, но это не помогло. Когда мое волнение сменилось настоящим головокружением, Грег Кехо подошел ко мне, тихо предложил занять свое место и прочистил горло, прежде чем обратиться к собравшимся. Грег был настоящим джентльменом — красивым, полным жизни, но он не выносил подобного дерьма, а на этой встрече от дерьма было не скрыться. Ему пора было прервать молчание.

— Джентльмены, леди, это дело не о контрразведке, не о тайных встречах и не о системах безопасности. Это дело о преступном предприятии. — Он сказал это с улыбкой, надеясь спустить людей с небес на землю, однако его тон не допускал пренебрежения даже со стороны накрахмаленных манжетов, а возможно, и особенно с их стороны. — Это очень простое дело — дело о преступниках, которые нарушили закон, украли документы, продали их за границу и поставили под угрозу нашу страну и другие страны. Честно говоря, нам повезло, что хотя бы одного человека, а если повезет, и больше, мы сможем осудить здесь, на территории Соединенных Штатов. Capisce?^[35]

Я сотни раз слышал, как Грег использует это слово, но в тот момент он произнес его особенно, с явным акцентом выходца из Квинса, и приковал к себе всеобщее внимание. Мне даже показалось, будто собравшиеся навострили уши, как собаки, услышавшие подозрительный шум.

— Вы говорите так, словно эта чаша секретов никогда не разольется. Словно мы просто сможем пересидеть тревожные времена, а потом все само собой вернется на круги своя. Но у меня есть новости: этот поезд уже отошел от станции. Дерьмо попало на вентилятор очень давно, еще когда завербовали Золтана Сабо, который передал это дело Конраду. Мало того, в деле оказался замешан Рамси, который быстро поставил этот бизнес на поток.

Пока Грег говорил, я не мог не заметить, что многие присутствующие были очень удивлены глубиной его познаний о деле.

— Считайте меня сумасшедшим, — сказал Грег, — но кто-то должен отправиться в тюрьму. Вот и все. Люди будут смотреть и спрашивать: что вы сделали? Вы же обязаны нас защищать! Что вы им ответите? Скажете, что по доброте душевной передали это дело немцам? И пусть суд проводят законники других государств? Вы, черт возьми, издеваетесь? Такой номер не пройдет даже в цирке, а там вообще-то выступают клоуны.

Грег улыбнулся при этих словах, но можете мне поверить, ни один из тех, к кому он обращался, не улыбнулся ему в ответ.

— Мальчишки и девчонки, это мы должны сажать преступников в тюрьму. С каких это пор мы отдаем свои дела, особенно когда речь идет о шпионах? Скажите, неужели мы решили отдать это дело немцам? Может, мы решили отдать его шведам, у которых тюрьмы как пятизвездочные отели?

Я не хочу становиться занозой в заднице, но вы только и пытаетесь сделать из говна конфетку — уж простите меня за грубость, миссис Муди и Джейн. А из говна конфетки не получаются, как ни трудись. Совершено преступление — и весьма серьезное. Будь мы в состоянии войны, я бы требовал вынесения смертного приговора.

Тут Грег посмотрел на представителей отдела национальной безопасности Министерства юстиции и чуть ли не зарычал: