Три минуты до судного дня

После этих слов она хотя бы улыбнулась — по-настоящему.

— Послушай, я буду сам вести допросы и заполнять все формы FD-302, по крайней мере поначалу. Линн с этим мучилась.

— Я знаю.

— Она рассказывала?

— И не раз. Она и другое рассказывала. Твоя репутация, Наварро, опережает тебя, — Терри понимающе улыбнулась.

Затем, словно чтобы доказать ее правоту, я приступил к описанию нашей совместной работы. Пока я говорил, ее искренняя, теплая улыбка становилась все более неуверенной, и это от меня не укрылось.

— Когда мы в первый раз встретимся с Рамси, я хочу держать его справа, так что стой слева от меня. Чтобы разглядеть тебя, он должен смотреть через меня.

Справа? Слева? В ее бледно-голубых глазах я видел невысказанный вопрос: «Что-что?»

— Второе — мы с тобой всегда должны действовать согласованно, кроме тех моментов, когда в дело вступает юмор. Если смешно, смейся. Я решу, что делать, в зависимости от ситуации.

Третье — Род попытается нас разделить. Он делал так с Линн. Мы не можем этого позволить. Если я возьму его за горло, значит, он отбивается от рук.

Четвертое. Не надевай одежду, по которой понятно, что ты агент. Джинсы подойдут, но юбок не надо. И никаких деловых костюмов. Сам я обычно ношу брюки хаки и рубашку поло. И пистолет я буду прятать, как и ты.

Терри закатила глаза — слушала она внимательно.

— Пятое. Никаких заметок. Придется запоминать все, что скажет Рамси, и запоминать как можно точнее. Не знаю, сколько будут продолжаться наши беседы, но пока самая короткая длилась два часа.

Вопрос Муди:

— О чем вы говорите?

Ответ Наварро:

— Обо всем. Род будет рассказывать о женщинах, об армии, о матери, об истории, о Пелопоннесской войне, о физике.

— Что мне отвечать?

— Поощряй его. Позволяй ему себя учить. Прислушивайся к каждому его слову, словно он великий профессор, не затыкай его и ни в коем случае не критикуй.

— А если он будет гнать пургу?

— Это вряд ли. Парень невероятно умен. Но даже если он понесет полнейшую ахинею, ничего не говори… пока мы не будем готовы. Я дам знак, когда настанет этот момент.

— Шестое?

Я уже сбился со счета, но Терри, очевидно, считала за меня.

— Шестое — используй улыбку.

— Использовать улыбку? Надеюсь, вы с Джеем не думаете, что я буду сидеть, как кукла, на потеху этому парню?

— Муди, это театр, и ты играешь важную роль. Играй по правилам комедии и импровизации: никогда не говори нет. Соглашайся, вноси позитивный вклад, подмечай полезные детали, но не говори нет и не возражай. Это нерушимое правило — оно определяет ход беседы. Не строй из себя Джо Фрайди. Забудь все, чему тебя учили о допросах в Куантико. Нам нужно проникнуть к нему в голову. Прямо сейчас. И наконец…

— …седьмое, — подсказала Муди. — Шестым была моя улыбка.

— Ладно, седьмое. Каждый день мы будем встречаться за завтраком и обсуждать, как нам сидеть, о чем говорить, какие свидетельства представлять и за какие ниточки тянуть, а потом постараемся всеми силами не отклоняться от нашего плана. Я хочу добиться признания за неделю. Это крайне важно.

— Ты многого требуешь.

— Как от себя, так и от всех остальных.

— Еще что-нибудь? — спросила она тоном, который предполагал, что ничего больше быть не может.

— Да. Рамси не должен сидеть выше любого из нас, даже если нам придется менять мебель или пилить ножки, что угодно. Мы входим в комнату первыми, потом он. Мы спрашиваем, хочет ли он выпить, и мы определяем, когда он ходит в туалет и что и когда ест. Мы с тобой становимся его родителями, понимаешь? Он просит нашего совета, мы помогаем ему, но инициатива всегда должна исходить от него.

— Есть ли вероятность, что у Рамси будет пистолет?

— Как знать? Пока не было, но я всегда его проверяю — приобнимаю его по-мужски. Если захочешь обнять его — пожалуйста, но всегда ощупывай его поясницу. Скорее всего, пистолет будет там. И ради бога, если он выхватит пистолет и мы начнем бороться, не раздумывай, не целься, просто стреляй ему в голову. Ясно?

— Как божий день. Скажи, Наварро, ты дома такой же?

— Нет, дома я заставляю всех повторять то, что я говорю.

Муди взглянула на меня, не зная, то ли я шучу, то ли говорю правду. Доля правды в моей шутке действительно была. По лицу Терри я видел, что ее испугала реальность этого нового задания.

— Давай прервемся на десять минут, — сказал я.

— Отлично. Мне как раз пора припудрить носик и спросить себя, зачем я вообще согласилась с тобой работать.