Три минуты до судного дня

Через девять минут и пятьдесят секунд Муди-Она появилась на пороге моего офиса. Казалось, она не только успокоилась, но и удивительным образом посвежела. Ее растрепавшиеся в переговорной комнате волосы теперь были аккуратно собраны. Румяное лицо так и светилось. В одной руке она держала блокнот и ручку, а в другой — бутылку воды. Я был впечатлен — она все же вернулась.

— Так с чего мне начать? — спросила она, очевидно полагая, что я передам ей папку с делом.

— Видишь в углу тот шкаф с четырьмя ящиками, подписанный «Только для Наварро»?

— Ага, — ответила она, проследив за моим взглядом. — Есть такой.

— Начни с тома первого, части первой. Это поможет втянуться. И продолжай.

— Весь шкаф?

— Весь, — кивнул я, когда мы подошли ближе.

— Включая…

— Все части, — кивнул я, выдвигая верхний ящик. — Сначала будет мало понятно. — Я принялся листать одну из папок, полную сообщений, посланий, фотографий, клочков и обрывков бумаги. — В контрразведке все иначе, чем в криминале. Тебе предстоит освоить новый язык: «контакты», «операции под ложным флагом».

— Это выполнимо.

— Что такое рогаторий?

— Что?

— Рогаториями, или судебными поручениями, называются официальные письма, посредством которых одно суверенное государство обращается к другому государству, а именно к его министерству юстиции, за помощью в криминальных делах. Это просьба разрешить беседу с конкретным человеком, снятие показаний или допрос.

— Поняла. Рогатории. Судебные поручения, — сказала Терри, делая заметки. Может, ей и не нравились мои наставления, но она хотя бы не ленилась учиться.

— Обычно дознание проводит государство — получатель рогатории, как правило, на средненьком уровне, а то и вовсе плохо, ведь они не заинтересованы в деле. Если не обозначить конкретные вопросы, их не зададут. Кроме того, если подозреваемый говорит нет, никаких дальнейших действий не следует. Это самый дерьмовый способ проведения допросов…

— Дерьмовый с большой буквы «Д»?

Смешно! Но я был не в том настроении.

— Судебные поручения нам передают дипломаты. Тебе выделяют местного дознавателя. Обычно это прокурор, который нас не особенно любит, потому что его семья слишком долго получала визу в США. И этот прокурор либо ни хрена не делает, либо делает все так поздно, что от его помощи уже никакого толку. Поэтому ФБР держит в заграничных посольствах атташе по правовым вопросам — они работали даже до создания ЦРУ. Именно они осуществляют контакты и добиваются исполнения всех запросов, порой даже нетрадиционными методами — посредством убеждения или за выпивкой.

— Поняла.

— Правда? Что насчет фоторазведки? Агентурной разведки? РЭР?

— Слышала такое.

— Что такое «бариевая каша»?

— Ладно, тут ты меня подловил, — сказала Терри, пожав плечами.

— Ты должна это знать!

Бум, бум, бум — я слышал, как стремительно подскакивает мое кровяное давление. У меня не было времени на эти уроки, но и выбора не было.

— Бариевой кашей называют все, что можно отследить по уникальному микроследу — зазубринам, царапинам, отметинам, микроскопическим разрывам, конкретным словам в любом из документов или нарочно сделанной опечатке в теле документа. Зачем? Опираясь на это, мы можем установить происхождение документа, его назначение и/или проделанный им путь. Например: если тебя и твоего мужа в равной степени, но отдельно друг от друга подозревают в шпионаже, я выдам каждому из вас по одинаковому письму или документу для передачи далее, но в твоем в восьмой строке поставлю запятую, а в его — точку с запятой. Большинство людей этого и не заметит. Если документ появится там, где появиться не должен, мы попросим агента проверить, что стоит в восьмой строке — запятая или точка с запятой. Риск минимален, а вероятность отследить преступника высока. Мы постоянно используем бариевую кашу.

— Ладно, — сказала Муди. — Это я поняла. Но когда мне нужно прочитать весь этот шкаф?

— Ну, — ответил я, посмотрев на часы, — сейчас почти полдень. Я иду на обед. Затем я хочу пробежаться вдоль залива. Днем мне нужно поработать с агентом, которого я тренирую, чтобы он смог выдать себя за разочарованного шпиона. Мы собираемся отправить его во враждебную разведслужбу советского блока и проверить, заинтересованы ли они в информации в такое нестабильное время. Полагаю, я вернусь с пяти до шести. Успеешь запомнить содержимое этого шкафа?

— Наварро? — Голос Муди надломился.

— Что?

— Где это говорится в должностной инструкции?

— Что именно?

— Что ты обязан постоянно быть козлом.

Глава 10 Образование Наварро

Поездка по четвертой автомагистрали из центра Тампы до Интернейшнл-драйв в Орландо занимает восемьдесят пять минут — это не так много, но время сейчас особенно ценно. Мы с Муди были напарниками уже две недели, но ей приходилось заканчивать старые дела. Так что мы работали бок о бок только два дня, и это был мой последний шанс подготовить ее к встрече с Родом Рамси. Я не собирался терять ни минуты по дороге.