Три минуты до судного дня

— Пара часовых у входа. Нам часто приходилось в последний момент готовить планы для важных шишек, так что все знали, что мы можем прийти в любое время.

— И вот, вы вошли…

— Мы вошли, и Клайд показал на какие-то документы и говорит: «Стяни их». Я, такой: «А дальше что?» Он показал мне, как обернуть документы вокруг руки, нацепить сверху пару резинок, опустить рукав и застегнуть манжет. «Вернусь через пять минут», — сказал он и вышел из хранилища.

— И? — спросил я как можно спокойнее, чувствуя, что мой пульс учащается. Скорее всего, нам не удастся заставить Клайда Конрада дать показания в американском суде, но теперь мы слышали его голос в словах Рамси. Все свидетельства Рода о том, что говорил Клайд, могли быть приняты к рассмотрению.

— Видимо, он уговорил часовых отойти по нужде, потому что через четыре минуты принялся изо всех сил колотить в дверь хранилища и орать по-немецки. Я даже голос его не узнал.

— Не поняла, — сказала Муди. — Зачем ему это делать?

— Чтобы проверить меня. Посмотреть, как я себя поведу.

— И как ты себя повел? — спросил я.

— Сначала чуть не обделался, но потом взял себя в руки. Я прошел проверку. После этого мы пошли в кегельбан — прямо там, на базе. Я вытащил документы из рукава и передал их Клайду. Он сказал: «Отлично. Они очень ценные. Теперь мы сможем их продать». Нам нужно было только сделать копии и подготовить их для братьев.

— Братьев?

— Ну, тех ребят из Швеции. Братьев Керцик. Мы передавали документы им. Они прятали их в медицинских журналах — в «Ланцете», в «Журнале Американской медицинской ассоциации» и других. Чтобы при проверке их медицинских саквояжей на пути из Австрии в Венгрию казалось, будто врачи не везут ничего необычного. Конрад говорил, что это идеальное прикрытие. Врачей все уважают.

В этот момент я захотел вскочить и сплясать джигу. Намеренно или случайно Род перешел от местоимений «он» и «я» к общему «мы». С каждой минутой нам все легче становилось доказать существование сговора, но нужно было понять, какова его цель. Я хотел получить ответ на этот вопрос. Время близилось к полуночи. Заметив, что Муди подавила зевок, я решил, что сделаю последний выпад. К этому моменту мы оба были на службе уже около восемнадцати часов.

— Род, — сказал я, — не подумай, что я в тебе сомневаюсь, но как ты понял, что Клайд не врет насчет ценности документов? Ты ведь просто их стянул. Не успел же ты их прочитать?

— Мне хватило времени понять, что это за бумаги.

— Но как? Ты ведь сам сказал, что чуть не обделался от страха.

— Это в самом конце, когда Клайд принялся колотить в дверь.

— И что это были за документы?

В ответ Род сообщил нам два номера оперативных планов — 33001 и приложения OPLAN 33001, — которые ничего не сказали ни мне, ни Муди.

— Род, — сказал я, поднимая руки, — помоги нам. Может, агент Муди и состояла в герл-скаутах…

— До скаутов я не дошла, — ответила Муди. — Слишком большая нагрузка.

— Вот видишь, агент Муди даже значка за лучшее печенье не получила, а я служил стране, гоняясь за террористами по всему Пуэрто-Рико. Что значат эти твои цифры?

— Первый номер, — ответил Род, — относится к последней редакции военного плана НАТО.

— Какого плана?

— Военного, Джо. Знаешь, бах-бах и все такое. Куда идет какая дивизия, когда плохие парни на танках с красными звездами прорываются сквозь Фульдский коридор. Думаешь, это не важный документ?

— Ну, — сказал я, снова подавляя желание воскликнуть «мама дорогая», — похоже, он может быть важным в определенных обстоятельствах. Что скажешь, агент Муди?

— Я согласна. Может. Об обеде судят по главному блюду, — ответила Муди. Судя по выражению ее лица, она сама не поняла, что ляпнула. Меня больше заботило, сумеем ли мы вспомнить всю армейскую номенклатуру, когда придет время составлять отчет.

— А если это блюдо совершенно секретно? — спросил Род, и я вдруг понял, насколько ему проще говорить о блюде вместо оперативного плана. — А если части этого блюда вообще были особой важности? А если…

Здесь я решил его прервать.

— А если это блюдо может и США, и наших союзников размазать по стенке?

— Да, — согласился Род. — Что тогда? Если противникам известны наши военные планы, потенциал первого удара остается у них, а не у нас.

Я подумал: слава богу, у нас есть кулинарные метафоры, пусть и натянутые. Ведь Род Рамси только что дал нам в руки ту часть положения о шпионаже, где говорилось об осознании потенциального ущерба Америке. Но не стоит на этом останавливаться.

— Род, есть еще кое-что.

— Да?

— Ты говоришь все это, но… Пойми, я не хочу класть в наше блюдо прокисшую сметану…

Тут Муди поморщилась, а затем виновато усмехнулась.