Три минуты до судного дня

— Ага, — сказал он, соглашаясь со мной, — но не могу же я просто выставить ее на улицу.

«Род, — хотел сказать я, — ты можешь не только выставить ее на улицу, но и облить кайенским перцем член ее Ромео, и все равно ни один присяжный тебя не осудит». Но Род не этого хотел. Я не сомневался, что его проблемы в личной жизни — лишь ворота к такой жести, которой мне было и не представить. Я не знал, хочу ли их открывать, но иного способа помочь ему не видел.

— Дело ведь не только в девушке? Да, Род? Не в трейлере?

Он смотрел на меня со слезами на глазах, зажав сигарету тонкими губами. Вряд ли его вес дотягивал до 60 кг. С того момента, как мы с Муди начали встречаться с ним, он таял на глазах. Не будь наших совместных ужинов, он бы и вовсе, наверное, стал собственной тенью.

В этот день Род выглядел хуже обычного — возможно, виной тому был его триппер. От него воняло — иначе не скажешь. Изо рта у него разило куревом и затхлостью. Я привык считать это место парком израненных душ, но теперь, в сгущающихся сумерках, увидел, что Рамси выделяется даже на их фоне.

— Что такое, Род? — спросил я и положил руку ему на плечо, разворачивая его к себе лицом. — Что не так?

И тут он окончательно потерял самообладание.

— Все, Джо, — сказал он. — Все на свете.

Пока Род в буквальном смысле рыдал у меня на плече, мы анализировали его никчемную жизнь. Он толком не знал своего отца. Мать подводила его снова и снова. В восемнадцать они с приятелями ограбили банк. В армии он провалил тест на наркотики, и теперь в этом не было ничего смешного — мне стало очевидно, что он отчаянно скучает по службе. Он вынужден часами стоять в очереди в международном аэропорту Орландо и платить за аренду такси, которую он мог себе позволить, только если клиентов было больше, чем времени. («Почему бы тебе не поработать возле отелей, Род? — предложил я. — Может, будешь возить людей в аэропорт, а не из аэропорта? Расстояние одинаковое, но возле «Эмбасси Сьютс» не бывает больше пары такси». — «В очереди хоть поболтать есть с кем», — возразил он.) Его обманывали даже ребята с «Эй-би-си ньюс», которые давали ему обещания (Род не сказал, какие именно) и никогда не исполняли их.

Мы пошли дальше по трейлерному парку, и тут я понял, какое слово лучше всего описывает жизнь Рода. «Незаконченность». То чувство, когда за многое берешься, но не имеешь ни четкого плана, ни видения. Род вечно к чему-то стремился, но никогда ничего не достигал. Он ограбил банк (по крайней мере, он сам так сказал — мне предстояло это проверить), но остался без гроша в кармане. Он погубил свою армейскую карьеру пристрастием к каннабису. Он привез в свой трейлер подружку, даже не подумав, что она будет трахаться с другим на его кровати. Он арендовал такси, чтобы ждать в долгой очереди и болтать с другими таксистами, без сомнения впечатляя их своей эрудицией. Мы не могли проверить, сколько Роду перепало за его шпионскую работу — сам он сказал, что получил две сотни баксов за перевозку документов и пять сотен за кражу военных планов, — но наверняка ему перепала лишь крошечная доля того, что заплатили Клайду Конраду.

Боже, подумал я, когда мы снова подошли к трейлеру Рода, да Конрад, наверное, считал этого парня подарком судьбы. Род был умным, вечно нуждался в деньгах и не мог довести до конца ни единого дела, но при этом готов был участвовать в самых рискованных мероприятиях.

Беседа шла вовсе не так, как я привык. Не было ни правильно расставленных кресел, ни какого-либо сценария. Я не следил, кто за кем идет. Я импровизировал, а потому, когда мы вернулись к трейлеру Рода, сделал еще один стратегический шаг: вытащил две купюры по двадцать долларов и протянул их ему, не заходя внутрь.

— Вот, держи, — сказал я. — Только не трать на наркотики. Или на алкоголь. Или на нее, — добавил я, качнув головой в сторону двери.

— Само собой, — ответил Род.

Он похлопал меня по спине, поблагодарил за «классный ужин» и беспечно направился к своему трейлеру, подняв хрустящие двадцатки над головой, чтобы я их видел. Тут-то я и понял, что сплоховал: этот негодник вынудил меня потратить больше двух часов на дорогу, только чтобы получить приличный ужин и попрактиковаться в мелодраматическом жанре. Более того, если я правильно разгадал суть этих хлопков по спине и бодрого ухода, Род хотел, чтобы я это понял.

Вот в чем заключалась проблема с Родом: даже если его рыдания были настоящими, нельзя было понять, насколько он искренен.

Прежде чем отправиться обратно в Тампу, я купил паршивый кофе в магазине возле трейлерного парка, решив, что предпочту изжогу еще одному съезду с дороги.

Преодолев четверть пути, я уже не сомневался, что меня обставили, обдурили, обули, обвели вокруг пальца и лишили не только времени и сорока баксов, но и эмоционального, и интеллектуального покоя.