Три минуты до судного дня

— Потому что я так сказал! — рявкнул я и бросил трубку на рычаг.

У меня не было времени объяснять, что его мочеиспускательному каналу пойдет на пользу такая промывка, которая к тому же поможет не допустить почечного застоя. ФБР, Совету национальной безопасности, Агентству национальной безопасности, нашим приятелям из Лэнгли, немцам и НАТО не терпелось узнать, что может сообщить Род. Но пока мне предстояло стать сиделкой для мистера Суперчлена, который в лучшем случае подхватил гонорею, а в худшем — и вовсе СПИД. Листая страницы своей телефонной книжки, я вспомнил, почему мы, агенты, так ценим гибкость. Без гибкости в нашем деле никуда.

Первым делом я позвонил врачу, который дал самую крупную рекламу в телефонном справочнике, предположив, что врач, столь откровенно зазывающий к себе пациентов, обладает довольно низким этическим порогом. Однако тот отказался говорить со мной, пока я не запишусь и не заплачу за «полный» трехэтапный осмотр, включающий анализ крови, а потому я так и не пробился дальше ассистентки в приемной.

После этого я связался с одним из врачей, у которых каждые несколько месяцев повышал квалификацию, чтобы не лишиться статуса фельдшера. Но он не поверил мне на слово.

— Слушай, Фред, — начал я, — один мой друг…

— Друг? — уточнил он.

— Да, друг. И этот друг подумывает, что подцепил триппер.

— То есть твой друг [огромные воздушные кавычки, по крайней мере, как мне показалось] страдает от болей при мочеиспускании?

— Очень страдает… как он говорит.

— Значит, болезненное мочеиспускание, — сказал он, напоминая мне верный термин для описания этого состояния.

— Да, спасибо, Фред, но сейчас не время для педантизма, — ответил я, закатив глаза.

— Яички опухли? — спросил он.

— Именно.

— Выделения?

— Желто-зеленые.

— Джо, — сказал Фред, — может, просто перейдем к делу? Давно ты это подхватил? И почему мы обсуждаем это по телефону?

Мы еще немного поиграли в вопросы и ответы. Фред явно ставил под сомнение мою историю, но допускал, что, поскольку я работаю в ФБР, я, возможно, все же не вру.

— Давай поступим так, — сказал он. — Я выпишу рецепт на двадцать один день тетрациклина. Он все убьет, но твоему другу придется принять полный курс. Если не уничтожить гонорею, она может затаиться на неделю, а потом вернуться с новой силой. Понимаешь?

Я заверил Фреда, что все понимаю, и от всего сердца поблагодарил его за помощь. Но стоило мне повесить трубку, как я засомневался в успехе своего предприятия. Прежде всего, если тетрациклин будет выписан на мое имя, а я передам его Роду, я фактически окажу ему медицинскую услугу. Во Флориде ведение медицинской практики без лицензии считается уголовным преступлением третьего порядка, даже если ты носишь жетон.

В связи с этим у меня возникло второе, гораздо более серьезное опасение. Я задумался, светит ли нам с Лусианой провести свою старость в относительном комфорте или в полной нищете. Работая в ФБР, состояния не сколотишь, но двадцать пять лет стажа дают тебе право на пенсию в размере трех четвертей последнего годового заработка. Они будут выплачиваться ежегодно до конца твоих дней, даже если когда-нибудь ты выиграешь в лотерею, заработаешь миллиарды в собственной компьютерной компании или просто будешь каждый день греться под солнцем Флориды.

Лично я надеялся лет на тридцать спокойной жизни после выхода на пенсию — я был должен их жене после всех пропущенных ужинов, школьных утренников, праздников и дней рождений Стефани. Но осуждение по статье за уголовное преступление третьего порядка могло поставить крест на моей карьере, особенно учитывая количество нажитых врагов, занимавших высокие посты в штаб-квартире и за ее пределами.

Я представил, как меня ведут в наручниках после ареста за распространение лекарственных средств и как я делаю бургеры (после освобождения под честное слово) в какой-нибудь захудалой забегаловке возле Буш-Гарденс, потому что больше никто не берет меня на работу.

Ничего хорошего в этом не было ни для меня самого, ни для моей семьи. Я также вспомнил, как на курсах авиаподготовки меня учили никогда не принимать решения в состоянии крайней усталости, когда ненормальное кажется нормальным. Именно в такой ситуации пилоты садятся на шоссе вместо взлетной полосы или набирают высоту, когда нужно снижаться.

Когда я снова снял трубку, то нашел общественную клинику в Орландо, подчеркнул свой статус специального агента ФБР и взмолился, чтобы директор клиники в тот же день приступил к лечению Рода, заверив, что федеральное правительство берет все расходы на себя. В итоге платить федералам не пришлось. Расходы взял на себя округ Оранж, а директор клиники, бывший флотский врач, нашел в своем расписании окно в три часа дня.