Три минуты до судного дня

Мне повезло: когда я добрался до дома и забылся коротким, тревожным сном, на улице разразился ливень. Наутро машина стояла на подъездной дорожке почти чистая. Мне осталось лишь убрать несколько травинок с решетки радиатора и хорошенько пройтись шлангом по днищу. Я не видел причин сообщать об этом инциденте или вообще кому-либо о нем рассказывать.

Мне повезло не только в этом: ничего не сломалось — целехонька была и машина, и я сам. Разве что на лбу у меня красовалась небольшая шишка в том месте, которым я ударился о руль. Да плечо побаливало, видимо, от резко натянувшегося ремня безопасности, который не позволил мне врезаться головой в ветровое стекло. Не было ни трупов, ни дымящихся каркасов машин, оставшихся от лобового столкновения, произошедшего по вине Джо Наварро, уже почти бывшего агента ФБР. Я трясся, как прокаженный, всю дорогу домой с того поля, с ужасом представляя, что могло произойти. Боже, что могло случиться!

Я бы еще немного подумал об этом, но первым делом нужно было заполнить все бумаги. Без бумаг в Бюро ничто не делается, а больше всего их приходится заполнять по делам о шпионаже. В уголовных делах заполнить формы FD-302 легче легкого. В них перечисляют все, что было замечено и выявлено в ходе допроса. Как правило, все ограничивается минимумом, который необходим, чтобы доказать факт преступления, а это от силы две-три страницы. Но в шпионаже дело обстоит иначе, потому что здесь важно не только то, что было сказано и подмечено, но и как это было сказано, когда и в каком порядке. Порой нюансы контрразведки и вовсе кажутся абсурдом.

Ни в одном другом преступлении не участвует так много факторов: методы разведки, государства, конкретные дипломаты или сотрудники разведслужб, зоны работы, средства связи, способы сокрытия и перевозки, политика, контакты, внутриэтническая сплоченность, время суток, дни недели, даже история. Помимо самого преступления есть дополнительная информация, которая подсказывает, как именно противник организует шпионаж: где, как и что его интересует; как вербуются шпионы; где происходят встречи; где ведутся и не ведутся операции; сколько платят за сведения и как оценивают конкретную информацию; кто входит в число лучших оперативников и так далее.

Агенты по уголовным делам вечно обвиняют нас, контрразведчиков, в том, что наши FD-302 похожи на «Войну и мир». И правда, они гораздо длиннее отчетов по уголовным делам — составленный в то утро рассказ о последней встрече с Родом растянулся страниц на двенадцать. Но нам приходится быть въедливыми и соответствовать более высокому критерию доказательности. К тому же не всякая бумажная работа скучна.

К примеру, эту форму FD-302 заполнять было одно удовольствие. Подозреваемый Рамси признался, что говорил по собственной воле и не думал, будто ему гарантировали или хотя бы пообещали отказ от преследования. Подозреваемому Рамси сообщили его права Миранды и подчеркнули их наличие. При этом присутствовала агент Терри Муди, которая выступит свидетелем вышеописанного. Мне нужно было добавить еще немало деталей, но юридического минного поля, по которому я бродил последние несколько дней, теперь как не бывало. Я представлял, как вытянутся лица агентов Вашингтонского регионального отделения, когда они получат этот отчет по телетайпу. Что? Наварро не такой идиот, как мы думали? Вот черт!

Набрасывая черновик FD-302, я вспомнил о Греге Кехо. Наверняка эти новости его обрадуют. Я прекрасно справился с его заданием разгрести все дрова, которые наломал. Теперь мы оба могли быть спокойны. Кроме того, я подумал об адвокате Рода, кто бы он ни был. Я хотел бы, чтобы этот адвокат почувствовал всю насыщенность наших бесед, всю тяжесть признаний Рода. Пусть он даже не усомнится, что это дело основано на огромном количестве компрометирующей Рода информации, и выход только один — заявить о виновности подзащитного.

Когда я перешел к описанию последних минут разговора с Родом у лифта — его (действительно) трогательном извинении, нашем кратком abrazo, — телефон у меня на столе зазвонил. Думая, что это Муди хочет узнать, как обстоят дела, я снял трубку и чуть не нараспев воскликнул:

— Терри!

— Нет, это Род. — Его голос звучал ужасно и заметно дрожал.

— Род?

— Джо, — сказал он. — Ты должен мне помочь. У меня триппер.