- Но как же достать их, ваше величество? Мне кажется, что ни я, ни ваше величество не может взять это на себя.
- А как поступили с женой маршала д'Анкра? - воскликнул король в порыве неудержимого гнева. - Обыскали её шкафы и в конце концов её самоё.
- Жена маршала д'Анкра - всего лишь жена маршала д'Анкра, какая-то искательница приключений из Флоренции, тогда как августейшая супруга вашего величества - Анна Австрийская, королева Франции, то есть одна из величайших владетельных особ в мире.
- Тем страшнее её вина, герцог! Чем легче она забыла высоту своего сана, тем ниже она пала. Да, кроме того, я давно уже решил положить конец всем этим интригам - политическим и любовным… При ней, если не ошибаюсь, состоит некий Ла Порт?
- Которого я, должен признаться, считаю главной пружиной в этом деле, - вставил кардинал.
- Значит, и вы, так же как я, думаете, что она обманывает меня?
- Я думаю и повторяю, ваше величество, что королева в заговоре против власти короля, но я не сказал - против его чести.
- А я вам говорю - в заговоре против того и другого. Я вам говорю, что королева меня не любит, что она любит другого. Я вам говорю, что она любит этого подлого Бекингэма! Почему вы не арестовали его, когда он был в Париже?
- Арестовать герцога? Арестовать первого министра короля Карла Первого? Да что вы, ваше величество! Какой шум! А если бы - в чём я по-прежнему сомневаюсь, - а если бы подозрения вашего величества сколько-нибудь оправдались, какая страшная огласка, какой неслыханный позор!
- Но раз он сам подвергал себя опасности, как какой-нибудь бродяга или вор, нужно было…
Людовик XIII умолк, сам испугавшись того, что готово было сорваться с его уст, и Ришелье, вытянув шею, напрасно ожидал этих слов, застывших на королевских устах.
- Нужно было?..
- Ничего, - произнёс король, - ничего… Но в течение всего времени, что он был в Париже, вы не выпускали его из виду?
- Нет, ваше величество.
- Где он жил?
- На улице Лагарп, номер семьдесят пять.
- Где это?
- Недалеко от Люксембургского дворца.
- И вы уверены, что он не виделся с королевой?
- Я считаю королеву слишком преданной своему долгу.
- Но они в переписке. Это ему королева писала весь день. Герцог, я должен получить эти письма!
- Ваше величество, разве…
- Герцог! Чего бы это ни стоило, я хочу получить эти письма.
- Но я должен заметить вашему величеству…
- Неужели и вы предаёте меня, господин кардинал? Вы всё время противитесь моим желаниям. Неужели и вы в сговоре с испанцами и англичанами, с госпожой де Шеврез и с королевой?
- Ваше величество, - со вздохом произнёс кардинал, - мне казалось, что я ограждён от таких подозрений.
- Господин кардинал, вы слышали меня: я хочу иметь эти письма.
- Есть только один способ…
- Какой?
- Поручить эту миссию канцлеру, господину Сегье. Это дело целиком по его части.
- Пусть за ним немедленно пошлют!
- Он, должно быть, у меня. Я как раз вызвал его к себе, а отправляясь в Лувр, я распорядился, чтобы он, когда явится, подождал меня.
- Пусть за ним немедленно пошлют.
- Воля вашего величества будет исполнена, но…
- Что за «но»?
- Но королева, возможно, откажется подчиниться.
- Подчиниться моим приказаниям?
- Да, если она не будет уверена, что это приказание исходит от короля.
- Ну так вот, чтобы она не сомневалась, я сам предупрежу её.
- Ваше величество, надеюсь, не забудете, что я сделал всё возможное, лишь бы предотвратить разрыв.
- Да, герцог, я знаю, что вы крайне снисходительны к королеве… может быть, даже чересчур снисходительны. Мы ещё вернёмся к этому позже, предупреждаю вас.
- Когда будет угодно вашему величеству. Но я всегда буду горд и счастлив принести себя в жертву во имя мира и согласия между вами и королевой Франции.
- Прекрасно, кардинал, прекрасно! Но пока что пошлите за господином канцлером. Я пройду к королеве.
И Людовик XIII, открыв дверь, вышел в коридор, соединявший его половину с апартаментами Анны Австрийской.
Королева сидела в кругу своих придворных дам - г-жи де Гито, г-жи де Сабле, г-жи де Монбазон и г-жи де Гемене. В углу пристроилась и камеристка - донья Эстефания, приехавшая вместе с королевой из Мадрида.
Г-жа де Гемене читала вслух, и все внимательно слушали чтицу, за исключением королевы, затеявшей это чтение лишь для того, чтобы иметь возможность предаться ходу своих мыслей, делая вид, будто она слушает.