Три мужа для Кизи

Сибасур смотрел на них с ненавистью. Жёлто-зелёные глаза с узким, чёрным, змеиным зрачком. И резцы вдруг удлинившиеся. Лицо, исказившееся от гнева. Вот, он опять зарычал.

– Бриджеш?.. – растерянно выдохнул дэв.

– Кто? – недоумённо бровь вскинул Ванадасур.

– Да этот взгляд… – бога передёрнуло вдруг. – Будто я опять увидел морду Бриджешаракшаса, да его ужасные глаза.

– Бриджешаракшас?.. – уже и наг остановился, с лезвием близ затылка своего врага, чтобы посмотреть на странного парнишку.

Но, впрочем, Ванада, покосившийся на него, ни уклоняться, ни бить его, растерянно смотрящегося в сторону, не стал.

Но вдруг глаза Сибасура снова стали человечьими. Светлыми, зелёно-карими. Воткнув меч лезвием в расщелину, он вдруг на колени опустился. Руки сложил с мольбой, смотря на взрослого асура.

– Моей судьбе нужна ваша помощь, о благородный воин! Моей сестре, подобной голубому лотосу! Если вы поможете ей, я отдам её вам в жёны!

– О, ты столько хвастался о себе и своих навыках, дерзкий сопляк! – насмешливо прищурился Ванадасур. – Но что-то кроме прыти я в тебе ничего особенного не заметил. И давно уже сказал, что драться с тобой не желаю. И мелкими услугами, о которых я тебя не просил, тебе меня не купить, – в голосе его прорезался металл: – Убирайся, дерзкий мальчишка! Я не желаю драться с тобой!

На мгновение глаза молодого асура стали змеиными. Губу он надкусил, до двух капелек крови. Сжал и разжал кулаки.

– Право же, уходи, мальчик, – вступил в разговор и дэв, покосившийся на нагиню. – Он же сказал уже, что не хочет драться с тобою. Прими его отказ. И своё поражение. Это неприятно. Я ещё помню, как сам печалился, когда не хотели со мною сражаться сильные воины или когда я сам проигрывал, всё же выпросив хотя бы один поединок у кшатрия, которого уважал и у которого хотел учиться. Но, поверь мне, мальчик: поражения хотя и неприятны, но они делают нас сильнее. Трудности закаляют дух мужчины, как руду оформляют и закаляют пламя и жар огня.

– Да и чего тут донимать его! – проворчал наг с язвительною усмешкою. – Или ты мужчина, или мальчик. Или ты воин, или ты жалкий попрошайка! Сказали тебе – уходи. И уходи, внемли дружескому отказу, покуда он не превратился в молнию гнева – и не испепелил тебя, наглеца.

– Но… – голос Сибасура дрогнул, под двумя холодными взглядами мужчин и одним тёплым. Приторно тёплым. Он, отточивший звериную часть своей натуры, сразу почуял ложь, прикрытую напускным дружелюбием. Сразу понял, что даже этот незнакомый бог против него.

А кшатрии разных народов мрачно смотрели на него. Он сегодня стоял один против всех. Но сегодня ему как никогда нужно было привлечь внимание Ванады. Потому Сиб ступил ещё на два шага к ним, продолжая препятствовать их поединку. Сказал твёрдо, глядя в глаза одному лишь асуру:

– Но сегодня я пришёл просить не обо мне. О защите моей сестры пришёл просить, – в глазах его появились слёзы, настоящие, потому что попрошайкой быть ему и самому тошно было.

Одно дело подзадоривать других, вызывая на поединок, согласятся – и ладная будет драка, мимо пройдут – и ну их, обойдёмся. Другое дело, когда что-то так необходимо. И даже не ему. Ей. Той, ради которой он решился забыть о себе и своих желаниях. Той, благодарность к которой затмила пылающий свет собственных принципов.

– Прошу тебя, Ванадасур, помоги моей сестре! Именно сейчас и именно для её жизни нужна твоя помощь! – и ладони с мольбой сложил, на уровне лица.

– Ты одну девчонку защитить не можешь. И ещё смеешь пытаться тягаться со мной?

Униженный юный кшатрий отчаянно сглотнул, чувствуя невольно, как съеживается что-то внутри под этим пристальным взглядом. Но не отступил:

– Да, – сказал Сибасур дрожащим голосом, – я сейчас не могу защитить свою сестру сам. Поэтому я взываю к тебе о помощи, Ванадасур!

– Ты избегаешь сам в одиночку сражаться за свою сестру, а между тем – это прекрасный способ тебе стать сильнее и вырасти, – прибавил приторно дружелюбно дэв.

Он-то правильные слова говорил. Но слишком уж корыстно – и Сибасур это понял. Он, знавший кусок сокрытого, явившегося его сестре во сне, лучше понимал суть происходящего здесь.

Сиб шумно выдохнул. И опять не отступил.

– Да, я понимаю, что мне же лучше идти через трудности – и закалять мой дух подобно клинку основы будущего меча, – ответил он серьёзно. – Но моя сестра мне дорога. Она… – юноша запнулся, но продолжил, продолжая смотреть прямо в глаза своему противнику: – Она мне всего дороже. Капля её крови мучает меня больше моих тяжёлых ран. Капля её боли – мучительнее моей смерти. Я понимаю, что в этот раз я не смогу справиться один – и в надежде уберечь мою сестру от боли я пришёл просить о помощи к тому, кому я доверяю.