Три мышкетёра

Я повернулся, чтобы вернуться на второй этаж, где оставил свои сандалии (пол в доме был холодный), и тут увидел, что странный незнакомец тоже спустился и дожидается меня в холле. Со времени нашей встречи наверху прошло всего несколько минут, а я уже успел забыть о нём. "А что, если этот непрошеный гость (отчего-то я был уверен, что незнакомец здесь тоже без приглашения) имеет какое-то отношение к той трагедии, невольным и беспомощным свидетелем которой я только что стал?" – подумал я и уже хотел было спросить его об этом, но так и замер с открытым ртом. Наверху лунный свет освещал только верхнюю часть туловища горбуна, нижняя же оставалась в тени, и я не заметил того, что увидел сейчас: как и я, горбун был бос!

Смутная догадка закопошилась у меня в голове. Я потряс головой, чтобы прогнать наваждение, мой визави сделал то же самое. Тогда я поднял правую лапу и потянулся к левой лопатке – к тому месту, где у незнакомца был горб. Незнакомец повторил мой жест. "Господи!" – не сдержался я от восклицания. Потом сделал несколько шагов вперёд, вытянул лапу – и коснулся холодной поверхности зеркала. Тот, кто вызвал у меня чувство страха, смешанного с омерзением, был я сам! Старая цыганка действительно сделала меня совершенно неузнаваемым, раз я сам себя не узнал.

Я вспомнил несчастного пьяницу, принявшего меня за порождение белой горячки, массажисток, закрывшихся от меня лапками, Его Величество Монморанси I, который был не в состоянии унять свой смех, представив меня в образе брачного афериста, вспомнил нелицеприятные эпитеты, которыми меня наградил Кабеку, – вспомнил и простил их всех. Если даже я сам, при всей моей аристократической сдержанности и такте, повёл себя не вполне достойно, познакомившись со своим отражением, то что же тогда говорить о других?

Самое сильное впечатление на меня произвёл горб. Я снял телогрейку и стал её внимательно рассматривать. Только теперь я увидел, что это не обыкновенная телогрейка со свалявшейся от старости ватой. Она была явно сшита по спецзаказу. Сгусток ваты на груди и второй, побольше, на спине, были, по всей видимости, предусмотрены кроем. Я понял, что держу в лапах не что иное, как спецодежду нищего.

Первым моим побуждением было выбросить этот шедевр портновского искусства. Но я лишь отряхнул его от сажи и натянул поверх рубашки, решив, что лучшего маскировочного костюма мне не найти.

Итак, одна загадка разрешилась сама собой. Но впереди меня ждали другие, гораздо более страшные тайны. В том, что тайны эти страшные, сомневаться не приходилось. Об этом свидетельствовало количество произведённых арестов, и не где-нибудь, а в ближайшем окружении королевы. Если меня правильно информировали, сама королева тоже в этот момент томилась в заточении.

Размышляя таким образом, я поднялся наверх. Там я отыскал свои сандалии и отправился осматривать дом. В первую очередь меня интересовало наличие в нём денег. Если я собирался спасти своего прапрапрадеда (а я собирался это сделать, иначе грош была цена мне самому и моим детективным способностям), то мне нужны были деньги, много денег. Столько я не ожидал здесь найти, поскольку дом уже, несомненно, обыскали ещё до меня, но всё же меня не покидала надежда, что, возможно, мне удастся отыскать тайник, ускользнувший от внимания стражей порядка, проводивших обыск.

Начать я решил с кабинета. Перво-наперво я осмотрел письменный стол, выдвигая один за другим все ящики. Денег там не оказалось. Если у хозяина дома и был тайник, то искать его следовало в другом месте.

От стола я переместился к книжным шкафам. Отодвигая книги, простукал в нескольких местах задние стенки, прощупал снизу все полки и створки дверей в поисках тайной пружины, но ничего не нашёл.

Немного расстроившись, я перешёл в следующую комнату, которая оказалась спальней хозяина. Прямо напротив двери на стене висело зеркало – то самое, в котором я первый раз увидел своё отражение. Горбун из зеркала по-прежнему копировал все мои движения, но я уже начал к этому привыкать, так что если я и замешкался на пороге, то не более, чем на секунду. Я подошёл к зеркалу и немного подправил грим: одна из бородавок наполовину отклеилась, и я водворил её на место, после этого критически осмотрел работу цыганки. Придраться было не к чему. Старая плутовка была мастером своего дела. До сих пор я считал, что и сам умею неплохо накладывать грим, но до неё мне было далеко.