Три мышкетёра

Комната, в которой я оказался, по всей видимости, служила хозяину кабинетом. Об этом свидетельствовали несколько шкафов с книгами и письменный стол. В проёме между двумя окнами стояла обитая шёлком софа на изогнутых ножках. Возле каждого подлокотника лежало по валику. Увидев это ложе из шёлка, я вдруг почувствовал непреодолимую усталость. Я едва доплёлся до софы, положил голову на валик, свернулся калачиком и через минуту уже спал крепким сном.

Разбудил меня какой-то шум. Я приподнял голову и прислушался. Мне показалось, что шум доносится из смежной комнаты, дверь в которую была нараспашку. Я поднялся и на цыпочках подошёл к двери.

Я еще не успел переступить порог комнаты, как уже понял, что в доме я не один. В нескольких шагах от меня стояло безобразное горбатое существо, какое не приснится даже в страшном сне. Сноп лунного света падал прямо на него, и я мог очень хорошо его рассмотреть, даже слишком хорошо: уродливой формы нос с надорванной ноздрей, вся морда в каких-то наростах. Я невольно отшатнулся. Горбун, видимо, не подозревавший о моем присутствии, тоже подался назад.

– Что вы здесь делаете? Как вы сюда попали? – спросил я, с запозданием подумав, что вряд ли имею право на подобные вопросы.

Видимо, горбун тоже так решил, потому что оставил мои слова без ответа.

В этот момент я опять услышал шум, но на этот раз он был гораздо отчётливей и явно раздавался откуда-то снизу. Я напряг слух. Мой молчаливый собеседник тоже, как мне показалось, навострил уши. Шум стал сильнее. Уже можно было различить голоса и звуки, напоминающие удары. Там, внизу, шла драка!

– Посмотрим, что там? – спросил я у незнакомца и, не дожидаясь ответа, как был босиком, в несколько прыжков пересёк кабинет, распахнул дверь, ведущую в коридор, и побежал в сторону, откуда доносился шум драки.

У лестницы я притормозил и впервые задумался: "Что дальше?"

– Теперь свяжи ему лапы, да покрепче! – сказал снизу грубый голос, словно отвечая на мой вопрос. – Если этот ловкач опять от нас убежит, то нас посадят вместо него, как пить дать, а наши пятьсот крон достанутся кому-нибудь другому.

– Может, и ноги связать? – спросил второй голос, помоложе.

– Нет, ноги пока не надо. Пусть сначала дотопает до фургона. Я его на себе нести не собираюсь.

Оттуда, где я находился, не было видно, кто говорит и что происходит, но я уже обо всём догадался.

– Давай, Ваша Светлость, поднимайся! – приказал первый голос. –Нечего разлёживаться. Еще належишься в тюремной камере. Давай!

Послышался глухой звук ударов. Видимо, стражи порядка, или кто там ещё, пытались расшевелить свою жертву.

– Смотри, не встаёт. Кажись, вырубился. Слишком сильно ты его долбанул.

– Дышит хотя бы?

– Вроде дышит.

– Чёрт! Придётся нести его на себе.

– Вот ты и волоки, ты помоложе. А я подстрахую.

Опять послышалась какая-то возня, сопровождаемая покряхтыванием. Видимо, один из стражников пытался взвалить неподвижное тело себе на плечи.

– Нет, на спину мне его не поднять, слишком тяжёлый, – прокомментировал он свои напрасные усилия. – Придётся тащить волоком. Подсоби мне немного.

Я спрятался за колонной, полагая, что теперь они должны появиться в поле моего зрения, поскольку с того места, где я стоял, просматривался холл и входная дверь. Но никто не появился. Вместо этого шаги стали удаляться. "Они несут его к чёрному ходу", – догадался я.

Я было бросился за ними вслед, но вовремя одумался. Что я мог поделать один против двух вооружённых мышей? Бедолаге, попавшему в ловушку, я бы ничем не помог, только зря привлёк бы к себе внимание.

Я пересёк коридор и вошёл в одну из комнат, выходивших окнами на ту же улицу, что и задняя дверь дома. У обочины, прямо напротив двери, стоял большой чёрный фургон с крошечным зарешёченным окошком. На таких перевозили арестантов. Я видел, как открылась дверь дома и из него вышла мышь в синем мундире, каких мне раньше не приходилось видеть. Потом показалась сгорбленная спина, тоже в синем, которая довольно бесцеремонно волочила за собой – что бы вы думали? – бездыханную копию меня самого!

Несмотря на то, что я был готов увидеть то, что увидел, зрелище меня потрясло. Я знал, что все мужчины в нашем роду очень похожи друг на друга, но не предполагал, что фамильное сходство настолько велико. Не удивительно, что меня приняли за графа N. Если раньше у меня и были какие-то сомнения на этот счёт, то теперь они окончательно рассеялись.

Графа погрузили в фургон, и фургон отъехал, грохоча колёсами по булыжной мостовой.

Я ещё какое-то время стоял у окна, в полнейшем оцепенении, потом вышел из комнаты, осторожно спустился вниз, вошёл в кухню, где находилась дверь чёрного хода, и слегка толкнул её. Она была не заперта. Преследователи графа не могли её запереть, потому что у них не было ключа. Ключ, скорее всего, так и остался у графа, если только он его не обронил, уже находясь в доме. Я запер дверь на засов, решив, что позже поищу ключ. Если даже он не найдётся, на кухне должен быть хотя бы ещё один.