Три мышкетёра

– Да, да, именно политический, – повторил трактирщик шёпотом заговорщика. – Я всё время находился рядом и слышал, как господин Фромаж каждый свой выпад сопровождал словами: "За королеву!", "за герцогиню Брен д’Амур", "за графиню Кёр де Блё", "за графа де Шавиньоля". Всё это, как известно, ближайшие друзья королевы, и все они сейчас либо в заточении, либо в изгнании. Лишь графу N каким-то чудом удалось бежать по пути к замку на Кошачьей горе. И надо же так случиться, что проголодавшийся граф забрёл именно в мой трактир, где его чуть не арестовали. Причём по его собственной вине. Не вступись он за мою вертихвостку Марион, никто бы не обратил на него никакого внимания. Случайно здесь оказался господин Бофор с приказом о его аресте. Если бы не господа Фромаж, Сассенаж и Шабишу, незадачливый граф сейчас уже томился бы в страшном замке.

– Вы, никак, сочувствуете графу N?

Я хотел сказать "мятежному графу", но в последний момент опустил определение, поскольку не был до конца уверен, что оно правильно отражает суть происходящего, которая пока от меня ускользала.

– Боже упаси! – воскликнул трактирщик. На его раскрасневшееся от вина лицо вернулось затравленное выражение. – Я сочувствую только лягушкам, которые заканчивают свой жизненный путь в желудках моих клиентов, – заверил он меня. – Что же до ссор между королём и королевой, то тут я соблюдаю нейтралитет, как и положено хозяину респектабельного заведения, который не желает лишиться половины своих клиентов. Сами посудите, если я открыто встану на сторону Её Величества, сторонники короля станут также открыто пренебрегать моим заведением или, того и гляди, начнут бить стекла. От маусвильского сброда всё можно ожидать. Так что в таких делах, особенно если в них вдобавок попахивает политикой, нейтралитет – самая разумная позиция. Ведь и господин кардинал придерживается нейтралитета, не так ли?

Последний вопрос можно было бы счесть риторическим, но я снизошёл до ответа:

– Да. Господин кардинал действительно предпочитает сохранять нейтралитет, но в то же время желает всё знать. Абсолютно всё. Поэтому, если вы ничего не станете от нас скрывать, он, может быть, закроет глаза на ваш промах.

– Да разве я что-нибудь скрываю? – ударил себя лапкой в грудь трактирщик. – Я с вами как на духу.

– Тогда расскажите нам, что говорят посетители вашего заведения о причине ссоры между Их Величествами?

– Говорят разное, но всё больше о заговоре против Его Величества, в котором якобы замешана сама королева. Всё это, конечно, не более, чем сплетни. Зачем бы королеве принимать участие в заговоре против собственного супруга?

– А то вы не знаете, зачем, – закинул я удочку.

– Нет, зачем – не знаю, но вот почему – это другой вопрос. И тут всё ясно, как день. Я так думаю, что от отчаяния, – если, конечно, в пересудах есть хоть доля правды. Ни для кого не секрет, что наш король очень влюбчив, и что единственная, кто не входит в число его любовниц, – это королева. Кроме того, Его Величество никогда особенно не заботился о том, чтобы хранить свои амурные дела в тайне от окружающих, что не может не задевать королевское достоинство Её Величества. Как мышь, я её очень хорошо понимаю.

– Может быть, кто-нибудь из ваших завсегдатаев или случайных посетителей называл какие-нибудь конкретные имена?

Трактирщик сделал вид, что задумался.

– Говорите, не бойтесь, – подбодрил я его. – Сейчас вы уже вряд ли сможете кому-либо навредить, ведь все известные заговорщики уже наказаны. Его Преосвященство желает знать, что говорит народ.

– Я ведь специально никогда не прислушиваюсь к здешним разговорам, но ведь уши себе не отрежешь. Вот и услышишь имя-другое. Чаще других упоминалось имя графа N – того самого, который стал причиной вчерашней заварушки. Говорят, что одно из тайных посланий, адресованных королевой графу, попало в лапы короля. Что именно было в письме, никто не знает, но говорят, что, прочитав его, король пришёл в такое бешенство, что тут же велел арестовать обоих заговорщиков. Именно так и сказал – заговорщиков. Потом началась охота на всех друзей и сторонников королевы, упоминавшихся в письме. Их имена вам известны.

Это было далеко не так, поскольку мне были известны лишь те несколько имён, которые упомянул немногим ранее сам хозяин, но, как вы догадываетесь, я не стал его разубеждать.

– Остаётся ещё вопрос, зачем, – попробовал я копнуть ещё глубже. – Если я вас правильно понял, вы не видите смысла в заговоре королевы против её венценосного супруга.