Три недели с принцессой

– Да, и он решил, что я твой любовник, – с неодобрением подтвердил Джек. – Когда я разуверил его в этом, он сразу же предположил, что я пришел вынюхивать что-нибудь о мисс Лии, и попытался помешать мне пройти. Тогда мне пришлось ему заплатить.

По спине девушки пробежал озноб, и она невольно вжала голову в плечи.

– Я должна рассказать об этом отчиму.

Она с самого начала относилась с недоверием к парню, дежурившему днем у служебного входа. Он держался крайне развязно, бросая похотливые взгляды на актрис и танцовщиц.

– И когда будешь говорить об этом, почему бы тебе заодно не поставить его в известность, что ты намерена бросить эту безумную затею и вернуться в Стоунфелл, где тебе и положено быть?

Лия выдвинула из-под рабочего стола один из стульев и устало опустилась на него, не обращая внимания на настораживающий скрип ветхой конструкции.

– И что же изменилось в имевшихся обстоятельствах? Что могло бы позволить мне поступить так? Ты обнаружил некий не замеченный прежде регулярный доход или забытое наследство? Может, нашел что-то в потайном ящике письменного стола или в тайнике священника, скрытом в стене?

– Хотя мы и находимся в театре, нам не обязательно разыгрывать мелодраму, – спокойно произнес Джек.

Взяв за спинку второй стул, он развернул его, чтобы сесть к ней лицом, и с сожалением сказал:

– Я хотел бы отрыть клад золотых монет. – Сняв перчатку, он взял Лию за руку, и девушка едва сдержала порыв крепко сжать его такие знакомые, теплые и сильные длинные пальцы и мозолистую ладонь. – Но хоть это и не так, я обещал позаботиться о вас с Ребеккой и сдержу свое обещание.

Лия заставила себя осторожно освободить руку.

– Я ничуть не сомневаюсь в том, что таково твое желание, но в жизни нам редко удается получить желаемое, не так ли?

Он сокрушенно покачал головой.

– Милая моя, разве ты не понимаешь…

– Тшш. – Она быстро положила ладонь на его сжатую в кулак руку, лежавшую на колене. – Не надо никаких обещаний, Джек. Ты мой лучший друг, и я люблю тебя сильнее, чем могу выразить словами, за желание помочь нам.

Он вздрогнул и отшатнулся, словно она оттолкнула его.

Девушка едва не призналась ему в своих истинных чувствах, и какова его реакция?

Лия испытала душевную боль, но не подала вида и продолжила:

– Но ты не несешь за нас ответственности, к тому же и так уже сделал более чем достаточно.

– Ни черта я не сделал, – процедил он.

Ах, похоже, он испытывал чувство вины. Если так, это могло разрушить ту малость, что осталась от некогда связывавшей их дружбы.

– У меня есть родственники, – сказала она, заставляя себя говорить спокойно. – Это их долг помогать мне. И, позволь заметить, если ты станешь меня опекать, это вызовет массу грязных сплетен, учитывая разницу в нашем общественном положении.

Вместо того чтобы оскорбиться, он криво ей улыбнулся.

– Теперь ты говоришь в точности как моя мать. И я не могу поверить, что признал это.

Лия усмехнулась.

– Полагаю, тебе никогда больше не придется так говорить, – не будет повода. А теперь, прошу прощения, мне необходимо вернуться к работе. Нужно еще так много сделать перед премьерой.

Его слегка улучшившееся настроение мгновенно испортилось. В детстве Джек был очень добрым мальчиком, а повзрослев, стал добродушным веселым мужчиной, но в последнее время больше походил на медведя с раненой лапой.

Лия поднялась на ноги, вынудив его тоже встать.

– Ты придешь на премьеру? Мама просто великолепна в своей роли.

– Если ты имеешь в виду «Сюрприз для жены трактирщика», могу я поинтересоваться, в чем состоит сюрприз? – спросил он угрюмо.

Черт. Должно быть, он видел программку на рабочем столе.

– Нет, это небольшая комическая опера. Мама играет главную роль в пьесе «Королева горы Олимп». Я думаю, что это одна из лучших постановок моего отчима.

– Понимаю. А ты участвуешь в одном из этих спектаклей?

Лия с трудом удержалась, чтобы не опустить взгляд.

– По правде сказать, мне дали маленькую роль в оперетте, эпизодическую, – добавила она поспешно, увидев выражение его лица. – Роль без слов.

Это пояснение отнюдь не успокоило его.

– Лия Кинкейд, если ты думаешь, что я позволю тебе выставлять себя…

– Лия, дорогая, ты там? – раздался нежный голос, прервав возмущенную тираду Джека в самом начале.

Прошептав благодарственную молитву за избавление от раздраженного собеседника, Лия откликнулась:

– Да, мама.

Марианна грациозно скользнула в дверь. Костюм ее смутно напоминал тогу, хотя трудно себе вообразить тогу из кисеи с золотыми блестками, на голове красовался шлем.

– Вот ты где. Я надеялась… – Она осеклась, заметив в примерочной незнакомца, а окинув Джека оценивающим взглядом, обратила вопросительный взор на дочь.

– Это Джек, мама, – ответила Лия, незаметно переведя дыхание. – То есть маркиз Лендейл.

Марианна одарила его лучезарной улыбкой и присела в глубоком элегантном реверансе, несмотря на шлем.

– Боже мой, как я могла не узнать вас? Вы прекрасно выглядите, ваша светлость. Просто замечательно.

Джек отвесил вежливый поклон.