Три недели с принцессой

Джиллиан обвила рукой талию Лии.

– Я не хочу, чтобы Лия уезжала, – сказала она Доминику вызывающим тоном.

Он огляделся по сторонам. Хотя они разговаривали, понизив голос, люди поблизости начали проявлять интерес к их напряженной беседе. Некоторые из гостей считали своим долгом следить за новоприбывающими и, без сомнения, уже радостно распространяли слухи – в ожидании взрыва.

– Все в порядке, Джиллиан, – произнесла Лия. – Я готова ехать.

Доминик осуждающе покачал головой.

– Нет, улизнуть, подобно вору, не выход. – Он взглянул на жену. – Дорогая, пожалуйста, отведи Лию в чайную комнату и найди там укромный уголок. Я вскоре присоединюсь к вам.

– Что ты собираешься предпринять? – спросила леди Хлоя.

– Думаю перехватить леди Джон и попытаться образумить.

– О черт, – пробормотала Джиллиан. – Слишком поздно.

Толпа перед ними заколыхалась, подобно пшеничному полю под ветром поздним летом, и вдруг расступилась. В образовавшемся проходе показалась леди Джон, за которой следовала ее дочь. Джек и Левертон шли прямо за ними, оба очень расстроенные.

По правде говоря, у Джека был такой вид, будто он готов кого-нибудь убить, – возможно, даже Лию, за то, что навлекла на всех эти неприятности.

Джиллиан на мгновение крепче сжала талию девушки, а затем выступила вперед.

– Леди Джон, какой сюрприз. Никак не ожидали увидеть вас на нашем скромном приеме.

Лия удивленно заморгала: кузина вдруг превратилась в самую настоящую герцогиню, – однако мать Джека нелегко было запугать.

– Я и не рассчитывала, что здесь нас ждут, – высокомерно произнесла она, окинув Джиллиан неприязненным взглядом. – Мы ведь не получили приглашения.

Доминик вышел вперед и сдержанно поклонился ее светлости.

– Леди Джон, позвольте сопроводить вас и вашу дочь в чайную комнату, чтобы отдохнуть и слегка подкрепиться. Там гораздо тише и прохладнее, так что мы сможем спокойно побеседовать.

Если реверанс можно было бы охарактеризовать как скупой и выражающий недовольство, то реверанс леди Джон, без сомнения, был именно таким.

– Благодарю вас, сэр Доминик, но ни я, ни моя дочь не расположены к отдыху. У меня здесь дело, не терпящее отлагательства.

По толпе собравшихся пронесся шепот предвкушения. Хотя оркестр все еще продолжал играть и некоторые из гостей по-прежнему танцевали, те, что находились ближе всех к развертывающейся дешевой драме, остановились, делая вид, что чем-то заняты, в то время как сами с жадным вниманием наблюдали за происходящим.

Джек подошел и встал рядом с матерью, лицо его так застыло, что напоминало каменную маску. Тем не менее весь его вид выдавал намерение защитить ее во что бы то ни стало, а прикосновение к руке было таким нежным, что сердце Лии болезненно сжалось.

– Мама, пожалуйста, идите с сэром Домиником, – произнес он тихо. – Вы только причините себе лишние страдания, если не сделаете этого.

Когда она гневно отдернула руку, Джек раздраженно вздохнул и посмотрел на сестру.

– Анна, это безумие.

Его сестра бросила быстрый обеспокоенный взгляд на мать, затем снова взглянула на него и пожала плечами, как бы говоря, что не хочет вмешиваться.

– Леди Джон, – начал было герцог Левертон, но она властно вскинула руку, прерывая его.

Взгляд ее наконец скользнул мимо Джиллиан к Лии. Джек унаследовал свои темные ласковые глаза от матери, но сейчас во взгляде ее светлости, когда она смотрела на Лию, не было ни теплоты, ни доброты, ни любви: только ненависть и презрение.

– Ты! – воскликнула она дрожащим голосом, драматически указывая на девушку пальцем. – Ради чего тебе нужно все время терзать мою семью? Почему ты не можешь оставить в покое моего сына? Твоя родня подобна порче, от которой мы никак не можем избавиться, как бы ни старались!

Собравшиеся вокруг гости дружно ахнули: одни радостно, довольные развитием событий, другие в ужасе, страшно шокированные.

– Боже милостивый, – с отвращением произнесла Джиллиан.

Лии с трудом удалось подавить совершенно неуместное желание рассмеяться в ответ на эту мелодраматическую выходку леди Джон. При других обстоятельствах ее мать скорее всего даже предложила бы ее светлости место в своей труппе.

– Миледи, у меня нет ни малейшего желания или намерения доставлять неприятности вам или вашей семье, – сказала Лия, заставляя себя говорить подчеркнуто спокойным тоном. – И в последнее время я очень редко вижусь с вашим сыном, так что вам не о чем беспокоиться. Между нами ничего нет, кроме дружбы.

Как только эти слова сорвались с губ, Лия поняла, что допустила роковую ошибку.

Праведное негодование даже сделало леди Джон на несколько дюймов выше.

– Как ты смеешь говорить о моем сыне в таком небрежном тоне, словно вы с ним ровня? Не допускай даже мысли о том, что я позволю тебе вбить между нами клин или лишить меня принадлежащего мне по праву положения в обществе. Это тебе здесь совсем не место.

Эта женщина сильно бы удивилась, если бы узнала, насколько Лия с ней согласна.

Джек твердо опустил руку на плечо матери.

– Достаточно, матушка. Вы высказали, что хотели, и теперь мы уезжаем.

Она не обратила на него внимания и снова ткнула пальцем в лицо Лии.