Три недели с принцессой

– Вот именно, – подтвердила Лия, кивнув. – Думаю, она устроила скандал, чтобы заставить Джека сделать выбор. Он беззаветно предан матери и сестре и не допустит, чтобы их подвергли осуждению и сплетничали о них из-за меня.

– Забавно, – сказала Джиллиан. – Она устраивает чертов скандал, но тем не менее последствия приходится расхлебывать тебе. Мне следовало спустить ее с лестницы до того, как она приблизилась.

Хлоя поморщилась.

– В ее действиях прослеживается некая жуткая логика. Мы попытаемся представить все в наилучшем свете, но очень многие посчитают леди Джон пострадавшей стороной. Боюсь, все это серьезно отразится на Лии.

– Нам приходилось сталкиваться и с худшими неприятностями, – проговорил Доминик, взяв ее за руку.

– Действительно приходилось, – решительно подтвердила Джиллиан. – Только взгляните на меня.

– Да, но родословная ваших родственников безупречна, – возразила Лия.

Доминик покачал головой.

– И все же я думаю…

Хлоя прервала его, положив ладонь на его руку.

– Почему бы нам не позволить Лии сказать, чего хочет она? Мы так и не дали ей возможности высказаться, разве не так?

– Фу, мы ведем себя ужасно, – сказала Джиллиан. – Прости, кузина. Моя родня обычно почти все время командовала и помыкала мной, и я терпеть этого не могла.

– Это тебе отнюдь не повредило, – заметил Левертон несколько раздраженно.

– Да, но не потому, что я слушалась всех вас, а потому, что все вы иногда прислушивались ко мне, – огрызнулась она.

Он ничего не возразил, хотя, судя по его виду, остался недоволен.

– Вы все были очень милы, – произнесла Лия, ободряюще похлопав Джиллиан по коленке. – Просто…

– Просто мы не прислушивались к тебе, – закончил Доминик с кривой усмешкой. – Хуже того: мы командовали тобой.

– Только не я, – вмешался Левертон. – Я никогда не указываю никому, что делать.

– Ты шутишь, – задиристо сказала Джиллиан. – Ты настоящий диктатор.

Лия невольно улыбнулась при этой пикировке влюбленных, хотя сердце ее вновь болезненно сжалось, усиливая боль, которая, похоже, навсегда поселилась у нее в груди. Она совсем недавно нашла своих новых родственников, и все они оказались такими чудесными, но скоро ей придется с ними распрощаться. Вряд ли они смогут последовать за ней туда, куда она собиралась отправиться.

– Ну хорошо, кузина, – с улыбкой обратился Левертон к Лии. – Как, по-вашему, нам выйти из этой достойной сожаления ситуации?

– Выход только один, – произнесла она, собравшись с духом. – Я должна уехать.

– Из Лондона? – Хлоя нахмурилась. – Наверняка ты не захочешь вернуться в Стоунфелл, особенно теперь.

– Конечно, нет, это невозможно, – ответила Лия.

После того как осуществит то, что задумала, она уже никогда не сможет вернуться домой.

«Это не твой дом, помнишь?»

– Хочешь вернуться к матери? – спросил Доминик.

– Возможно, но ненадолго, – ответила она уклончиво.

Все, явно озадаченные, уставились на нее. Минутой позже Доминик все понял и рявкнул:

– Нет, ни в коем случае!

– Разве у меня есть выбор? – спросила Лия. – Вы должны понять, что я не смогу оправиться от оскорблений леди Джон. И без того было мало шансов, что высший свет меня примет, а после сегодняшнего эти шансы свелись к нулю.

– Может, вы все-таки соизволите объяснить, о чем речь, или мы должны догадываться? – возмутился Левертон.

Прежде чем Лия успела ответить, раздался стук в дверь и мимо дворецкого протиснулся Джек. На миг он остановился, оглядывая присутствующих. Выглядел он страшно уставшим, в углах губ залегли глубокие тревожные складки. Джек всегда был веселым и беззаботным, находчивым и остроумным, добрым и великодушным, но сейчас выглядел так, будто состарился на десять лет.

Лия собралась с силами, понимая, что не может допустить, чтобы он и дальше продолжал так изводить себя, постоянно разрываясь между конфликтующими сторонами. Кинкейды были частью его прошлого, там им и следовало оставаться. Пришло время остаткам ее семьи раз и навсегда исчезнуть из его жизни.

Джек направился к кушетке, но Левертон преградил ему путь. Они довольно долго напряженно смотрели друг на друга с каменными лицами. Затем Джек поморщился и со вздохом покачал головой. Очевидно, герцог был удовлетворен этим кратким сообщением, поскольку кивнул и отступил в сторону. Все присутствующие с облегчением вздохнули, и напряжение Лии немного ослабло. Левертон был лучшим другом Джека, и она боялась, что сегодняшние события могут разрушить их давнюю дружбу.

Джек остановился перед Джиллиан и церемонно поклонился.

– Ваша светлость, я прошу прощения за возмутительное поведение моей матери. Ради моей семьи примите, пожалуйста, мои глубочайшие извинения и поверьте, что я очень сожалею о случившемся и сделаю все, что в моих силах, чтобы исправить пагубные последствия поступка моей матери.

Джиллиан с забавным коротким ворчанием вскочила на ноги. Ткнув Джека кулаком в плечо, она обвила его руками и крепко обняла. После минутного замешательства он тоже чуть приобнял ее.