Три осколка луны

– Очень может быть. Но вот что я вам скажу: взяв в компанию вашего разлюбезного Сан Саныча, мы бы наверняка подверглись ее нападению. А так – у нас есть шанс.

– Тогда бы вы дали Сане ружье, чтобы он смог защититься.

– Ну да. А еще лучше гранатомет, – снисходительно кивнул Гордеев.

Скороходов пропустил остроту мимо ушей:

– Или нож…

– Для дикого кабана это слишком большая роскошь. Я не верю вашему другу ни на грош и удивляюсь, как вы еще можете верить ему. Кажется, в своем монологе Сан Саныч полностью открыл нам свой взгляд на вещи: на людей и на мироздание.

– Тише! – оборвал их Алексей. – Слышите?

Рев мотоцикла заглох перед воротами дома. Гордеев и Алексей выглянули в окно. Двор был хорошо освещен: горели все фонари. Было ощущение, что хозяин загородного особняка в столь поздний час дожидается многочисленных гостей и потому щедро иллюминировал все подступы к своему жилищу.

Раздался звонок в дверь. Дом отозвался молчанием. Второй звонок разорвал ночную тишину. Дом затаился…

Скороходов теперь тоже стоял у края портьеры и смотрел туда, где в свете ярких ночных фонарей трепетал на ветру его сад.

– Как вы думаете, у нее нет оружия? – спросил он.

– Откуда же я знаю, – отозвался стоявший рядом с ним в темном кабинете Гордеев. – Главное, чтобы она не подожгла дом.

– Будем надеяться, – прошептал Скороходов. – Что она хочет?

– А бог его знает… Леша?

– Да?

– У меня странное предчувствие, будто она пришла в гости именно к нам.

– Тише! – воскликнул Скороходов. – Видите?!

– Что?

– Да вон же, вон, – быстро забормотал Федор Иванович. – На заборе?!

Да, теперь Гордеев увидел. Недалеко от ворот на край забора легла рука, вырос локоть, гибкое тело поднялось волной над зубьями, ловко перекатилось и спрыгнуло во двор.

– Это она!

– Да, – глухо отозвался Гордеев, – это она.

– Я же вам говорил, Петр Петрович, – шипел над его ухом Скороходов, – необходимо вызвать полицию! Почему вы этого не сделали?!

Гордеев едва слышно усмехнулся:

– Алексей, почему мы этого не сделали?

Погодин молчал.

– Они бы все равно не поверили нам, – ответил за молодого компаньона Гордеев. В темноте он сурово уставился на Скороходова. – Вы хотели, чтобы я наплел им про женщину-зомби? Нас всех препроводили бы в местную психушку!

– Не препроводили бы! – огрызнулся Скороходов. – Дело в другом… В иллюзии! Ева – все еще ваша жена, и вы любите ее, потому что до конца не верите в мои и Сашины басни. А еще эта женщина – сестра Леши Погодина. Он тоже любит ее. И тоже не верит мне и Крапивину. Мы для него – два спятивших старика!.. Они бы пристрелили ее, разве не так? Как бешеную собаку. Ответьте, Петр Петрович? Я прав?

– Вы правы, – сухо откликнулся Гордеев.

Внизу разбилось стекло.

– Она входит в дом, – обреченно сказал Скороходов.

– Где вы?! – донеслось откуда-то снизу, кажется, из холла. – Отвечайте!

Ее голос поразил Гордеева – никогда он не слышал его таким резким, металлическим, враждебным. Наверное, не узнал его и Алексей. И только Скороходов пролепетал:

– Кажется, она ищет вас, своих родственников… Пойдите же к ней, поговорите, успокойте ее…

– У вас проснулось чувство юмора, очень вовремя, – заметил Гордеев. – А теперь я прошу всех: молчите.

Шаги на лестнице приближались: вот они едва слышно протекли где-то рядом, исчезли, вновь возникли, остановились у самой двери… И вновь потекли куда-то, на этот раз, кажется, наверх.

Вначале там, наверху, раздался тяжелый удар – видимо, в дверь. За ним другой, третий. Сухой треск завершил удары, что-то гулко и раскатисто громыхнуло. Затем наступила тишина. Гордеев слышал, как бьется его сердце. Время тянулось медленно и тихо, звеня, дрожа… Вопль Колобка отрезвил их, разом вывел из заторможенного состояния. Сбивчивый разговор, то и дело срывавшийся на крик, делившийся на два голоса, один – полный отчаяния, другой – гнева и ярости, прервался быстро.

– У меня есть револьвер, – неожиданно признался Скороходов.

– Далеко? – спросил Гордеев.

– В сейфе.

– А патроны?

– Есть и патроны.

– Так вооружайтесь, черт вас возьми!

– Ключ от сейфа в столе, сейчас… Я же вам говорил: зря вы оставили Сашу на чердаке. Одного.

– Возможно, вы и правы… Ищите ваше оружие.

…И вновь возникли шаги, загромыхали, скатились, потекли по коридору второго этажа… И остановились ровно за дверью.

Гордеев, стоя в середине кабинета, повернул дуло к дверям, Алексей все еще держал ружье, прижав его к груди.

– Откройте мне, – сказал голос из-за двери.

Скороходов остановился на полпути к столу. Три тени застыли в темной комнате, изогнулись кто как мог, точно Медуза пролетела рядом, бросила на них, несчастных прохожих, свой роковой взгляд. И только свет, падавший из окна, едва золотил их фигуры.

– Откройте, я ничего вам не сделаю, – повторил женский голос из коридора. Глядя на темную дверь, Гордеев нервно улыбнулся: точно холодок стал проникать сюда, в кабинет Скороходова, через тонкую щель.

– Я не верю тебе, Ева, – громко и твердо проговорил он. – Лучше уходи. Пожалуйста…

– Дом окружен полицией! – громко, едва не поперхнувшись, выкрикнул Скороходов. – Ваша жизнь на волоске!