Три осколка луны

– Дом окружен темной и глухой ночью, – отозвалась женщина. – Там ни единой души.

– Ты права, – проговорил Гордеев. – Там ни единой души. И все же… мы с Алексеем просим тебя – уходи. Больше не нужно встречаться. Нам стоит забыть друг о друге.

– Забыть? – Кажется, женщина была не на шутку удивлена. – Но как? Мой великолепный дядя этого уже не расскажет. Может быть, посоветуешь ты?

– Что с Саней? – обращаясь к двери, тихо пролепетал Скороходов. – Он жив? Скажите, уважаемая, мы вас просим?

– Мы не желаем тебе зла, нас обманули! – неожиданно сорвался Гордеев. – И это сделал… твой дядя. Ты не виновата. Мне очень больно, что все так случилось. Это не пустые слова. Я не хочу тебя ни в чем винить. Но прошу, Ева, уходи! Мы вооружены и будем защищаться. Не заставляй нас вызывать местный ОМОН, бить в колокола. Мы не хотим твоей смерти… Уходи.

– Уйти? – глухо спросила она. – Но куда?

Ее стон, открытый, полный отчаяния, поразил Гордеева.

В нем было столько знакомого, близкого, человеческого! Это был голос Евы – прежней, какой он помнил ее, когда встретил на озере.

Наверное, ему это только показалось…

Поезд – сквозь ночь – уходил в Предтеченск. За окном сплошной стеной шла полоса темного леса. Вагон потряхивало. Полная луна колыхалась над лесом – то уходила вправо, то бросалась влево. А потом текла ровно и мерно, едва подрагивая, мозоля глаза.

Глядя в ее яркий желтый глаз, Гордеев, сам не заметив как, уснул. Но и во сне Ева не отпускала его. Шла за ним. Он слышал ее голос, и каждый окрик был выстрелом ему в спину…

– Леша, Лешенька, ты меня слышишь? – хрипло, с надрывом, спросила она. – Скажи, прошу тебя…

Гордеев и Погодин переглянулись. Алексей первым отвел взгляд.

– Я стою на коленях, – продолжала она, – правда… Ответь мне.

– Да… наверное.

– Одного тебя я любила, давай уйдем с тобой вместе. – Голос Евы вот-вот готов был сорваться на плач. – Помнишь, как ты учил меня кататься на мотоцикле? Как я не могла его завести, а ты все ругался, помнишь?

Гордеев вновь взглянул на Алексея. Ему показалось, что молодой человек слушает сестру особенно внимательно, впитывая, внимая, как голосу прорицателя.

– Помнишь, как мы рыбачили на Оленьем озере? И как у меня всегда клевало лучше, чем у тебя? И ты и на это злился… Помнишь?

– Помню, – отозвался Алексей.

– Тогда открой мне, обними свою сестру… Я так скучала по тебе все эти годы… Очень скучала… Мне плохо, очень плохо без тебя…

– Не вздумай, – отрезал Гордеев. – Иначе мы враги.

– Я поступлю, как она просит, – тихо, сквозь зубы, процедил Алексей.

– Ты убьешь всех нас, не делай этого.

– Не вздумайте, Алексей, – эхом отозвался Скороходов. – Вы погубите нас!

Алексей быстро вскинул ружье, направил его на Гордеева.

– Хочешь стрелять – стреляй, – сказал тот, по-прежнему не сводя ствола с дверей. – Жену я потерял, детей с ней не нажил, друга, кажется, тоже лишился. В таком случае и жить незачем.

– Открой, Леша, открой же! – голос женщины сорвался на крик, полный охватившего ее отчаяния. – Мне холодно в этом коридоре, ты слышишь? Мне страшно! – Она уже рыдала, царапалась за дверью. – Открой! Я удавлю тебя! И твоих приятелей! Выродок! Маленький гаденыш, трус!

Она навалилась на дверь: от мощного, почти сокрушительного удара треснула доска. Скороходов в потемках метнулся к телефонной трубке, затих, что было сил дунул в нее, второй раз, третий, точно трубка была воздушным шариком, который старый врач-путешественник хотел немедленно раздуть до гигантских размеров, подняться на нем и улететь куда-нибудь – подальше от этого прекрасного дома и райского сада. А потом что было силы крикнул:

– Связи нет! Провода! Она испортила провода!

Следующий удар грозил выломать замок. Петр и Алексей переглянулись и, ни слова не говоря, прицелившись, разрядили ружья в дверь. Два выстрела Алексея, пять – Гордеева. Чудовищный крик заставил их отступить. Скороходов уже бросился от стола к сейфу. Он лихорадочно пытался попасть ключом в замок, чертыхался.

– Двери крепкие! – не оборачиваясь, хрипло бормотал он.

Третий удар заставил дверь вздрогнуть куда сильнее, кажется, одна из петель не выдержала, подалась вперед…

…Луна неотступно сопровождала идущий в Предтеченск поезд. Заглядывала в окна, прыгала, когда потряхивало поезд, скользила над темной полосой деревьев, пряталась и вновь возникала…

Пожилой мужчина в дорогом спортивном костюме, спутник Гордеева по СВ, не спал. Проснувшись от порывистых стонов соседа, старик теперь был настороже. Молодой мужчина мотал головой, жадно хватая воздух ртом. Его стоны грозились сорваться на крик.

Гордеев тем временем пытался вырваться из своего сна, но никак не мог этого сделать.

– Свиньи! Ненавижу вас! Вы изуродовали меня!! – выла за дверью та, чью природу они так долго не могли разгадать. – Прикончу всех, разорву на части! Откройте мне!