Три отца (СИ)

Маленькая попка Билла была покрыта алыми пятнами раздражения, и он пронзительно заплакал, когда старуха подшлёпнула его ладонью по воспалённой коже. Мальчишка буквально зашёлся пронзительным криком, и бабка ударила его ещё раз. Том несколько секунд молча наблюдал за ревущим братом, затем вытащил изо рта огрызок сухаря, оглядел угощение с самым философским видом и сунул его в рот брату. Билл изумлённо замолчал, уставился на брата глазами полными слёз и начал робко грызть угощение.

Сообразительный же Том сходил в комнату и вернулся к старухе с куском старого одеяла. Помог закутать младшего брата в тряпку и важно пробасил:

- Мне Клаус машинку дал. Вот такую... Только я тебе не дам, - Том повертел перед заплаканными глазами Билла новой игрушкой, помолчал и добавил, - потом дам... наверное...

3 глава.

Всё-таки странные они люди, эти военные!

Йост задумчиво передёрнул плечами. Хорошо, что в своё время он выдержал смертельное противостояние. Все, начиная с прабабушки и кончая троюродной тёткой , настаивали на том, чтобы юный Дэвид шёл в военное училище. Но он с детства терпеть не мог уравниловки и беспрекословного подчинения. Сама мысль о том, что его будет преследовать строевая дисциплина и портяночный юмор, вызывала болезненную оскому.

Вот и сейчас этот здоровенный верзила, которому Йост буквально дышит в пупок, застеснялся, словно красная девица. А он и не думал его смущать. Просто хотел выказать своё расположение. Сделать, так сказать, комплимент героическому прошлому. Настроить мужика на мирный лад.

На самом деле, этот Саки Пелко ему и впрямь импонирует. Деловой мужик. И героический. В прямом смысле героический. Таких сейчас не много. Выкинули парня из строя, как отслуживший своё сапог, а он на гражданке, как белый лебедь в курятнике. Тяжело ему... это чувствуется. И одиноко. Йост специально наводил справки. Родственников нет, а друзья остались в той, другой жизни.

Если не кривить душой, то Дэвид был бы по уши рад поиметь этого человека в друзья. В том гадюшнике, где он работает, даже простые разговоры - непозволительная роскошь. А порой так хочется просто поразмышлять вслух, посетовать на продажность коллег. Их хитровыебанность и звериный оскал за вполне мирными, ласковыми улыбочками. А Саки не болтун. Дельного, конечно, не посоветует. Да ему и не надо. Был бы рядом спокойный, надёжный человек. А это само по себе уже бесценный подарок.

Дэвид встал и медленно прошёлся по кабинету. Интересно, если он заявится к Саки с бутылочкой хорошего виски, мужик не расценит его шаг, как пидарастический намёк. Сейчас вопрос о том, может ли мужчина дружить с мужчиной, приобрёл совершенно иной, ехидный подтекст. Если продюсерский совет узнает, что Йост пытается наладить мосты со своим хмурым, молчаливым охранником, не избежать всяких двусмысленностей и дурацких язвительных подхохатываний. Особенно Хоффман. Эта старая очковая змея найдёт способ укусить Дэвида побольней.

Впрочем, ему наплевать. Пусть думают себе, что хотят. Он привык делать то, что считает нужным. И никакой продюсерский совет не указ в развитии личных предпочтений.

Дэвид приблизился к бару и, словно в насмешку, вытащил бутылку коллекционного коньяка, подарок Хоффмана к собственному дню рождения. Вот и отлично. В тот день все упились и без благородного напитка. Неизвестно, насколько Саки гурман, и как расценит его экивок, но бутылка пришлась очень кстати.

Йост запер кабинет и, не торопясь, спустился к своей машине. Надо будет зарулить в гипермаркет и прикупить продуктов. Он не уверен, что у Саки ломится холодильник. Сам недавно видел, как мужик растерянно бродил среди полок. Вот что значит казёнщина и проживание на военных харчах. Бывший вояка не имеет понятия даже о самых простых товарах.

Через полчаса, затарившись необходимыми продуктами и благополучно миновав кишащий машинами центр, Йост подъехал к дому своего охранника.

Саки жил на окраине города, в новом совершенно не обжитом районе со строительным пустырём и башенными кранами, что раскинули свои руки на все стороны света. Поплутав среди новых высотных башен, продюсер вырулил к улочке с коттеджами и удивлённо отметил, что после пятого номера сразу идёт семнадцатый. (Куда исчезли ещё пять номеров, Йост так и не понял.)

Саки он увидел ещё издалека. Мужик прикручивал новенький почтовый ящик и не обратил на машину Дэвида ни малейшего внимания. Он был по прежнему хмур и работал с мрачным молчаливым остервенением.

Йост припарковался возле маленького местного магазинчика и, прихватив пакеты, вылез из машины.

Растерянность накатила в тот момент, когда он приблизился к самой калитке. Пожалуй, Дэвид не пасовал так сильно даже во время последнего продюсерского совета, когда ему пришлось отчаянно врать и выкручиваться, чтобы выколотить деньги на свой многострадальный проект.

Отчаянно мандражируя, Йост осторожно нажал пупочку звонка.