Три пары

Чем дольше он лежал в постели, тем меньше хотел спать. Пола вонзила в него когти. Ее ситуация и его не шли ни в какое сравнение, как прошлое и настоящее. Когда он изменил Лиззи с Полой, это было еще до появления детей, когда они еще пытались понять, хотят ли быть вместе. Это было не взаправду. Он упорно трудился, чтобы загладить свою вину перед Лиззи. Ему потребовались месяцы, чтобы убедить ее поговорить с ним, и даже тогда он подозревал, что это произошло лишь потому, что она была подавлена оттого, что стала матерью-одиночкой. Майю мучил непрекращающийся кашель. Всю зиму, первую и вторую, Лиззи не спала по ночам, держа Майю в вертикальном положении, пока ее маленькое тело не переставало трястись в конвульсиях и она не засыпала на плече у Лиззи. Педиатр думал, что это может быть астма, но советовал подождать: в три года дети ее часто перерастали. Лиззи и сама угасала. Фрэнк думал, что она не продержится еще два года. В перерывах между работой он оставался у нее и ухаживал за ней – так она могла заботиться о Майе. Фрэнк готовил чай, тосты, яйца и стирал ползунки. Остальное время он снимал рекламу, флиртовал с девушками из команды визажистов и стилистов, отправлялся домой с одной или двумя из них после вечера в пабе. Лиззи знала некоторых из них и поощряла либо отговаривала его в зависимости от того, нравились они ей или нет. Джемма была слишком кроткой – он будет вытирать об нее ноги, Лора – слишком властная, Анна – он может добиться большего. А Лиззи была его Златовлаской, такой как надо. Он очень старался казаться чувствительным, терпеливым и уравновешенным, пока однажды не заявился к ней пьяным и уязвимым. На площадке его отчитали перед всей съемочной группой и половиной актерского состава за допущенную ошибку. Он хотел уйти. Лиззи его отговорила: помогло то, что она знала, как все работает на съемках. Она сказала, что это случается с каждым: завтра у него будет больше друзей, потому что он оказался человеком. Потом она поцеловала его. На следующее утро на работе выяснилось, что она оказалась права.

Лиззи и Майя переехали в его квартиру с одной спальней на Саут Серкулар Роуд. Спальня с высокими створчатыми окнами находилась в передней части дома. Двойные двери вели в гостиную, а еще одно высокое окно выходило в сад за домом. За углом располагалась кухня и заплесневелая ванная. Майя плакала каждую ночь. Они пытались перенести ее кроватку в гостиную, но она плакала, пока Лиззи не стала укладывать ее с ними в постель.

Любовь Фрэнка к Майе смущала и часто переполняла его. Она могла кричать всю ночь, но потом, когда он засыпал глубоким сном, она буквально ходила по нему – их матрас лежал на полу, – ее маленькие ручки гладили его по лицу, и он прощал ей все. Больше года он пытался ввести Джека в свою с Лиззи жизнь, забирая его по выходным, но двое малышей в квартире были более чем утомительны. Майя обижалась на незваного гостя, а Джек плакал без матери. Фрэнк чувствовал себя нянькой. Он сдался, полагая, что уже слишком поздно для того, чтобы они могли сблизиться.

Было почти три часа ночи, когда сердце Фрэнка заколотилось в груди. Если Пола расскажет Джеку о Беатрис, намеренно или случайно, у Джека нет абсолютно никаких причин скрывать его тайну.

Глава 30 Вторжение

Ева и Шэй вышли из дома, не разговаривая друг с другом. Она жаловалась, что он не удосужился переодеться. Он был в джинсах, футболке и флисовой куртке. Она сказала, что единственная разница между одеждой, в которой он работал, и одеждой, которую он надел сейчас, заключалась в том, что эта была чистой. «Это же Фрэнк и Лиззи, – сказал он. – Им плевать, что я ношу. В чем проблема?» И раз уж они об этом заговорили, для чего или кого вырядилась она? На ней тоже были джинсы, но еще атласный бомбер в цветочек, который она купила много лет назад и никогда не надевала, массивные золотые браслеты, ботильоны на высоком каблуке и полный макияж. «Мне захотелось постараться», – сказала она, и было бы хорошо, если бы он иногда делал ради нее то же самое. Кажется, его это ранило, и она не могла собраться с силами, чтобы исправить это. В эти дни он спрашивал ее мнение обо всем: от того, стоит ли затевать стирку (не думает ли она, что пойдет дождь), до того, что ему приготовить на ужин. Она видела, что он старается, но не так, чтобы это значительно облегчило ее жизнь. Если она что-то говорила, то только ухудшала ситуацию. Было безопаснее сохранять между ними некоторую дистанцию.