Три пары

Они все как один посмотрели на Шэя. Тот водил пальцем по ямке размером с монету на столе.

Пустой бокал Конора зазвенел, когда он поставил его на место.

Фрэнк встал – его стул с грохотом откинулся назад – и проревел:

– Вина, непростительная вина, лежит на мне.

Наступила растерянная тишина.

– У нас кончилось вино, – сказал Фрэнк. – Достаточно напились, чтобы ругаться, но недостаточно напились, чтобы любить. Это катастрофа.

– Гребаная катастрофа! – сказала Лиззи, улыбаясь Фрэнку, испытывая облегчение от его вмешательства. – Непростительно!

Шэй утомленно откинулся на спинку стула. Ева глубоко и медленно вздохнула. Беатрис снова похлопала ее по руке. Ну-ну. Лиззи сжала ладонь Шэя. «Да, утешь его, пожалуйста, – подумала Ева, – это выше моих сил».

– Я собираюсь загладить свою вину перед вами, милые мои. – Фрэнк забрался на стул и достал с кухонного гриля пыльную бутылку «Егермейстера» – эту настойку они пили в 2 часа ночи в девяностых, когда никто из них не знал, что такое настоящее похмелье. Раздался общий стон – «Егермейстер» был на вкус как сироп от кашля, – но когда Фрэнк раздал рюмки, никто не отказался.

Все как один, они пили спиртное до тех пор, пока их полностью не развезло. Грязные тарелки из-под ужина и десерта были сложены высокими стопками на столешницах вокруг. Пустые бутылки заполнили все пространство между стопками. Воздух был насыщен их криками и жестами. Лиззи танцевала. Шэй наблюдал за Евой. Она встала и отправилась в туалет, чтобы избежать его взгляда, но сделала неверный шаг вокруг стола, подвернула лодыжку и упала. Попыталась встать, но сразу же снова упала. Она была пьяна, бесполезна и так много смеялась, что боялась обмочиться. Кто-то поднял ее на ноги. Это был Конор, его руки лежали на ее локтях, его твердая грудь прижималась к ее спине. Он вернул Еву обратно на стул.

– Пора идти, – сказал Шэй.

– Нет-нет, – сказала Ева, – мы еще не прикончили «Егермейстер», хозяин.

– Прикончили, – сказал Фрэнк. Конор спросил, не больно ли ей. Она хотела сказать, что да, ей больно: ей хочется, чтобы он снял с нее ботинок, спустил носок и взял ее лодыжку в руки.

– Она в порядке. Я приведу девочек, – сказал Шэй.

Все ждали ответа Евы.

– Я в порядке, – сказала она.

Близнецы спали с Джорджией и Джимми на огромной кровати из подушек, возведенной на полу в гостиной. Они не проснулись, когда Шэй надел на них обувь и пальто. Конор и Беатрис шли первыми, их силуэты выделялись в свете уличных фонарей и Саут Серкулар Роуд, блестящей после небольшого дождя. Шэй шел рядом с Евой, неся Эллу и держа за руку лунатично шагающую Кейт.

– Прости, – сказала она. Она нежно толкнула его плечом. – Я такая пьяная.

– Если хочешь, чтобы я больше делал по дому, то так и скажи мне. Я не умею читать твои мысли. – Он не смотрел на нее.

– Справедливо. – Она ожидала большего, но, похоже, это была единственная жалоба, которую он собирался предъявить. Он переложил Эллу с одного плеча на другое и продолжил идти. Впереди Беатрис и Конор смеялись над чем-то, чем не хотели делиться. Обычно Конор и Беатрис останавливались на углу улицы Евы и Шэя, чтобы попрощаться, прежде чем свернуть, но сегодня вечером они продолжили идти. Шэй повернул за угол, но Ева остановилась. Беатрис оглянулась через плечо и, не сбиваясь ни на шаг, просунула левую руку в сгиб локтя Конора и помахала на прощание тыльной стороной другой руки.

Глава 31 Вы можете просто поверить мне?

Фрэнк ждал возле офиса Тамары уже больше десяти минут. Коридоры были пусты: все обедали в столовой. Они отставали от графика на три сцены после неудачной утренней съемки с Марли, в результате которой она расплакалась. У нее были сложности уже несколько недель. Фрэнк пришел к выводу, что ей не хватает сексуального опыта, чтобы понять сюжетную линию, не говоря уже о том, чтобы сыграть ее, и обдумывал, как побудить ее провести исследование на практике. Предполагая, что он сейчас получит нагоняй от линейного продюсера, Фрэнк заготовил речь о том, что хорошо осведомлен о проблемах, что они не виноваты в отставании от графика и что, если ему позволят продолжить, он уверен, что сможет наверстать незаконченные сцены сегодня днем. Когда его вызвали и он увидел двух исполнительных продюсеров, Маера и Глисона, теснившихся в кабинете линейного продюсера, то встревожился. Это было вмешательство сверху.

– Привет, Тамара, джентльмены, – сказал Фрэнк. – Я думал о том, как справиться с проблемами, которые возникли сегодня утром. Замечательно, что вы здесь, я буду признателен за ваше мнение. – Он улыбнулся. Тамара этого не сделала. Она взглянула на двух руководителей.

Маер заговорил первым:

– Тамара ввела нас в курс дела, когда мы приехали, но, если говорить честно, Фрэнк[16], – тут он ухмыльнулся. Он не в первый раз отпускал эту шутку, но Фрэнк все равно улыбнулся. – Ситуация этим утром только усугубила и без того трудное решение.

– Я бы сказал, – вмешался Глисон, – что она облегчила трудное решение.