Три плюс одна

– К вечеру опять похолодает,– поспешно продолжил он, – нужно помыться сейчас, пока жарко, тогда быстро высохнем. Невидимок в воде сразу видно, а воду они, по-моему, не любят. Зачем им соваться туда, где их видно? А мы, чтобы не смущать друг друга, можем мыться по очереди.

– А сохнуть? – тихо вымолвил Мирон.

Ник прикусил губу. Об этом не подумал. А еще считал себя умным.

Все еще глядя под ноги, заговорила Луиза:

– Ребята, мне очень стыдно за то, что я сейчас скажу, но это нужно сказать. Мы все вместе оказались в сложной опасной ситуации. У нас одни и те же проблемы, которые мы сами себе создаем и постоянно усугубляем. Предлагаю на время забыть, что мы разного пола, и перестать стесняться друг друга. Повторяю: на время. Это просто мнение, которое не обязательно поддерживать, мне самой оно кажется диким и запредельным. Я с удовольствием приму мнение большинства, если со мной не согласятся.

Она умолкла. Покосившись на Луизу, Ник увидел, что щеки у нее снова красные и с каждой секундой продолжают наливаться темным цветом, просто-таки буреют.

Все молчали. Предложение было действительно диким в своей неожиданности. Ник понимал, что, предлагая казавшееся невозможным, Луиза в первую очередь решала собственные проблемы. Единственной девушке среди парней ей было некомфортно во всем, где затрагивалась интимная сфера. Если они и дальше хотят выживать вместе, решение предложено оптимальное – с точки зрения рационального мышления. Но только с этой точки. Потому что представить, что Луизе хочется мелко отомстить им, не позволяла совесть. Ведь она раздевалась перед ними в компании Толика, каждый из них видел ее голой. А они «красовались» перед ней лишь в озере, и то мельком. Предложи нечто подобное Рита, Анфиса или даже Фаня, Ник склонялся бы к их мотиву желания справедливости – «око за око, зуб за зуб». Иначе говоря, детское «меня видели – я тоже хочу увидеть». Впрочем, у девушек из мажорок и проблемы такой не возникло бы, они к наготе относились с равнодушием древних греков. Обнажиться при посторонних для любой из них было признаком силы, а не слабости. Именно этим Луиза выгодно от них отличалась.

Вот именно. И стоило только представить, что она вновь обнажится, но уже конкретно для…

Об этом мечтали все, и не хотел никто. Хотя бы потому, что не могли положиться на адекватность своих организмов.

Ника озарило: то, что вынужденно предложила Луиза – невероятный Поступок с ее стороны, вызванный колебаниями, сомнениями, долгими спорами с собственной натурой и уверением этой натуры, что сказанное необходимо. Равнозначного решения не существовало. Луиза пересилила себя, поставила в неловкое положение ради них, своих друзей, потому что они такого ей не предложат. Даже если подумают на эту тему и придут к аналогичному выводу.

Сказать «да» в таком случае тоже было Поступком. А подумать, к чему может привести взаимное обнажение, и поужасаться от возможных неприятностей можно и потом.

Ник открыл рот, но Аскер опередил:

– Это лучший выход в наших условиях. Поддерживаю.

– А смеяться не будете? – совсем по-детски выдал Мирон

Хотелось рассмеяться именно от его слов, но каждый переборол себя. Четыре взора синхронно рухнули в бездонное никуда – решение было принято.

Глава 17. Генерал, американцы и мистика

Оперативное совещание объединенного штаба МО и МВД по кризисным ситуациям

Штаб кризисного центра расположился недалеко от ворот перед вторым периметром. Палаточно-контейнерный городок вырос за считанные минуты, даже в уборочную страду поля не видели такого количества людей и техники. Чадили грузовики роты снабжения. Сновали курьерские вездеходы. У многоосных бронетранспортеров курили в ожидании приказа мотострелки. В серых броневиках с решетками дежурили гвардейцы. Не терявший времени спецназ тренировался возле тройки вертолетов, накрывшихся лопастями, словно потрепанными остовами зонтов. Что-то искали в эфире покрытые странными антеннами КАМАЗы – с кем-то связывались или, наоборот, ненужной связи не допускали. Дымили полевые кухни. Дальний край поля занимал полк инженерных войск, только что вернувшийся с сооружения временной полосы отчуждения вдоль внешнего периметра. Гусеничные машины напоминали скорпионов, сейчас они спрятали экскаваторные жала и устало опустили на землю бульдозерные клешни. Неподалеку разминались и весело переговаривались экипажи.

В штабной машине, накрытой тентом из камуфляжной сетки, заслушивался доклад, говорил капитан госбезопасности – подтянутый служака средних лет, курировавший ситуацию с первых минут.

– На данный момент к нам поступают звонки от родственников оставшихся на объекте сотрудников. Их отсутствие и невозможность дозвониться воспринимается родными и близкими с пониманием, причину сами звонившие связывают с секретностью из-за возможного визита президента. Во избежание паники мы поддерживаем эту версию.