Три плюс одна

Ник машинально ускорился. На лицах друзей расплывались улыбки облегчения. Все кончилось. Сейчас их заберут и отправят домой. Еще немного…

Раздались выстрелы.

Стреляли в них.

Едва над головами просвистело, улыбки стерлись. Ник рухнул, закрывая руками голову, рядом Мирон продолжал хлопать глазами. Аскер схватил замершую в ужасе Луизу поперек талии и вместе с ней свалился в траву на обочине.

– С дороги! – завопил он Нику и Мирону. – Прячьтесь!

Как только они покинули дорожное полотно, выстрелы прекратились.

– Уходим в лес! – прошипел Аскер.

Он собрался тащить Луизу едва ли ни на себе, но ее шок прошел, она высвободилась.

– Дальше я сама. Раненых нет?

Лежа в траве, они осмотрели друг друга. Повезло, ни одна пуля ни в кого не попала.

Уползти за деревья оказалось делом нетрудным. Военные видели их передвижение и тому, что посторонние удаляются от охраняемой границы, не препятствовали. Похоже, стрельба на поражение не была их целью, их миссия заключалась в том, чтобы никого не выпускать наружу.

– Что за ерунда, почему выезд перекрыт? – шептал вспотевший от непривычных усилий Мирон. – Может, на президентский кортеж кто-то покушался?

– Скажи еще, как Толик, что это мои земляки постарались, – буркнул Аскер.

– Зато стало понятно, почему не ходит автобус, – переключил Ник приятелей на другую тему. – Видели там песок вместо асфальта? И контрольно-следовая полоса вдоль всего периметра по внешней стороне. Раньше ее не было.

Скрытые мощным заслоном деревьев, они поднялись в полный рост. Их никто не преследовал, про них будто забыли. Как говорится, с глаз долой – из сердца вон. Для военных такое поведение было странным, если не сказать удивительным.

– Вооруженное оцепление – это защита от вырвавшегося на свободу «открытия»? – подытожила общие мысли Луиза. – А вообще-то мы везунчики. – Впервые за последнее время она улыбнулась. – Столько выстрелов, и ни одного попадания.

– Стреляли поверх голов, – объяснил Аскер. – Нас просто отогнали. О чем это говорит? Тех, кто остался внутри, убивать не собираются.

Луиза воодушевилась и раскрутила мысль дальше:

– Значит, происшествие, которое случилось в «ящике», опасно и грозит… нет, может грозить окружающим временными неприятностями. Временными! Будь здесь радиационное или биологическое заражение, заслон был бы другим, любое живое существо несло бы угрозу, а вояк снаружи одели бы во что-то противохимическое. Этого нет. Выходит, то, что нас не пускают наружу – перестраховка. Кто-то сейчас работает над решением, после этого нас выпустят.

Рассуждение приятное, но тяжести с души не сняло. Людей, которые остались внутри, внешний мир не выпускает – значит, боится.

– А вдруг любой, кто остался внутри забора, постепенно превращается в невидимку?.. – В глазах Луизы мелькнул страх.

– Или в лешего, – подхватил Ник. – А женщины – в кикимор. Чего уж, накидывайте еще варианты.

Его поддержал Аскер:

– Могу предложить зомби и вампиров. Чем не сбежавшие жертвы научных экспериментов?

– Веришь в существование зомби и вампиров? – спросил долго думавший о чем-то Мирон.

– Не верил, – сказал Аскер. – Раньше. Теперь сомневаюсь во всем.

– Даже в том, что вначале были тюрки?

Удар, что называется, не в бровь, а в глаз. Аскер усмехнулся и сменил тему:

– Нам нужны вода и еда. И место для размещения, желательно безопасное – пока не узнаем, что здесь творится.

– Пусть те, кто сейчас решает проблему с «ящиком» заберут нас до того, как окочуримся, встретимся с невидимками или превратимся зомби, и я согласен остаться в неведении, что же здесь случилось, – проговорил Мирон.

– Есть словосочетание «в блаженном неведении», это ближе, – подсказал Ник. – Останешься в нем, пока у будущих детей по две головы не вырастет или какие-нибудь крылья и рога. Тогда за ответы отдашь любые деньги.

– Давайте поговорим о чем-то другом, – попросила Луиза.

Аскер развел руками:

– Я же сказал: нужно питание и надежное укрытие. Подождем, пока все утрясется. Как только утрясется, сюда придут искать оставшихся людей.

– Искать – для чего? – уточнил Мирон. – Могут прийти не для спасения, а чтобы зачистить территорию. Вот именно такие, про которых говорила Луиза – в костюмах химзащиты и с огнеметами от всякой нечисти вроде нас – не знаю, в кого мы к тому времени превратимся.

Любую тему Мирон поворачивал так, что жить не хотелось. Луиза умоляюще глянула на Ника: скажи что-нибудь позитивное, найди выход!

– А если попробовать вернуться через Нижнее озеро? – предложил он. – Я так понял, что военные боятся чего-то вроде невидимок, которых мы встречали, оттого и песок по кругу. Через воду невидимки незамеченными не переплывут.

– Я тоже не переплыву, – напомнил Мирон.

– Реанимируем плот, – тут же решил Ник его проблему.

Луиза помотала головой:

– Взять плот – лишить остальных возможности вернуться.

– Там емкостей много, с большим запасом, – настаивал Ник, – мы вполне можем отвязать несколько бутылок, на четверых надо немного.

– А если начнут стрелять по нам прямо в озере? – предположил Мирон. – Куда прятаться? И все это хорошо, если дело именно в невидимках. А если нет?