Три плюс одна

Повторять не потребовалось, казацких ритуалов Толик не придерживался — скорее всего, боялся, что второй и, тем более, в третий раз не предложат. Он величаво принял жезл и, как волшебной палочкой, сотворил им в воздухе обнимавшую мир дугу — как бы взял планету под свое крыло. Другой рукой он поднял булыжник… и только сейчас Ник понял, что тот символизировал вместе с палкой.

— Булыжник и палка, — торжественно заговорил Толик, — это не только оружие голытьбы. В древности они сделали человека тем, кто он есть ныне — владыкой природы. С появлением государств прежние символы превратились в скипетр и державу. Вернем им былые смысл и величие! Правитель должен быть правителем!

Толик с апломбом выпрямился в позе государя-императора, принимающего военный парад, и все поклонились ему. Ужасно, но Ник с Мироном тоже кивнули, только Аскер удержался от общего помешательства и с удивлением глядел на «поехавших крышей» друзей: «Вы серьезно? Тогда что же будет дальше?»

— Если мы теперь племя, — поинтересовалась Луиза, — то как оно называется?

— Оно называется Племя, — провозгласил Толик с пафосом истинного владыки. — С большой буквы! Великое и непобедимое! Отдельное государство, на чьей земле не действуют другие законы.

Луиза пожала плечами. Ей явно что-то пришло в голову.

— У тебя есть название? — догадался Ник.

— Говори, — скомандовал Толик, уже вошедший в роль вершителя судеб.

— Предлагаю наше племя, то есть государство, назвать «Анатолия». С древнегреческого переводится как восток, рассвет, восход солнца.

— Государство Анатолия! — загоготал Бизончик. — Что? Анатолия! Чье? Тоже Анатолия!

— Принимается! — одобрили девушки.

Юрец зачем-то побежал в пещеру, Толик вновь заговорил:

— В племени должны беспрекословно исполняться принятые законы. Человек должен жить в мире с другими людьми, для этого нужно быть верной и надежной частью общества, в котором находишься. Общество требует, чтобы нарушителей карали. У нас имеется нарушитель. — Жестом инквизитора на ведьму, которую требуется сжечь, Толик указал рогатым жезлом на привязанную к дереву Анфису. — Как мы поступим с тем, кто плюет на мнение товарищей?

— Повесим! — выкрикнул из пещеры Юрец.

На него обернулись, но не увидели — он что-то делал внутри зала, где догорал костер.

— А что такого? — поддержал приятеля Бизончик. — В былые времена вообще четвертовали, голову рубили или на кол сажали. Впрочем, если последнее, то я тоже «за».

— Еще мнения будут? — Толик медленно обвел взглядом каждого.

— Дать ремня! — предложила Рита.

— Все по очереди! — расширил Бизончик.

— Поддерживаю, — присоединилась Оленька.

— Простить, — тихо донеслось от Луизы.

Толик покачал головой:

— Каждый поступок и, тем паче, проступок должен иметь последствия. Безнаказанность порождает вседозволенность.

Кто бы говорил. Ник едва удержался от горькой усмешки. Лицемер будет учить нравственности?

Толик будто почувствовал осуждение.

— Ник, а ты как считаешь?

Ник вздрогнул. Он не ожидал, что к нему обратятся, а теперь общее внимание сосредоточилось на нем.

— Ты согласен, что нарушитель обязательно должен быть наказан? — продолжал Толик.

Сказать правду? Не поймут. Даже не услышат, так как думают по-другому. Еще и обидятся, причем все, от Толика до Луизы.

— Наказание должно соответствовать проступку, — начал выкручиваться Ник. — Анфиса уже пострадала. Думаю, она достаточно наказана, и теперь ее можно простить.

Вроде бы получилось. Ободряющие взгляды Мирона и Аскера подтвердили, что направление угадано верное, друзья ответили бы так же. Толик был другого мнения:

— Посмотри на нее — она похожа на человека, который раскаялся?

— Я раскаялась! — тут же принеслось от Анфисы.

Толик весомо покачал жезлом:

— Раскаяние — еще не искупление. Как у вождя, у меня больше задач и обязанностей, чем у простого члена племени. Племя должно быть сплоченным. Совместное наказание преступника лучше всего спаивает разношерстную толпу в команду. Наказывая другого за проступок против общества, каждый понимает, что происходит и, главное, почему это происходит. Как понимает и то, что любой из нас мог оказаться на месте наказываемого. Но теперь не окажется. Потому что будет связан воспоминанием, в котором все вместе объединились против отступника.

В итальянской мафии это называлось омерта — круговая порука и ответственность каждого перед другими. Омерта поддерживалась не совестью, а страхом. Ничего долгого на страхе не построишь. Ник не выдержал:

— Существует более эффективный метод для превращения «разношерстной толпу в команду». Лучше всех других способов сплачивает участие в убийстве.

— Ник! — с укором воскликнула Луиза.

— Ник!!! — завопила Анфиса. — Они же больные на голову, они могут послушать! Думай, что говоришь!

Толик поднял открытую ладонь:

— Племя — не преступная группа. Сплочение должно приносить не угрызения совести, а радость и удовольствие.

— Радость доставлена, — отчитался Юрец.

В одной руке он принес пакет с остатками еды, во второй держал раскуренную трубку. Ник узнал по форме — это именно ее, завернутую в пластик, выкопали вместе с жезлом.