Три подруги и древнее зло

– Пусть в себя придет, тогда и поговорим, – тихо пообещала я, что заставило Нису замолчать и проследовать за мной на совмещенную со столовой кухню, где уже ждал нас Макс, нарезающий хлеб для сэндвичей.

– Что-то у меня аппетита нет, – промолвила я, покосившись на куски сыра и ветчины, лежащие рядом на тарелке и ждущие своего часа. – У тебя есть аптечка?

Макс кинул на меня взгляд исподлобья и продолжил орудовать ножом, но потом соизволил указать:

– В шкафчике слева от тебя, на нижней полке.

Я достала аптечку, усадила Нису на высокий барный стул и начала обрабатывать уже успевшие подсохнуть царапины.

– Чё это была за хрень? – требовательно спросила она, пристально рассматривая лицо Макса.

– Какую конкретно хрень ты имеешь ввиду? – вопросом на вопрос ответил Макс, продолжив готовить сэндвичи с таким видом, словно ничего не случилось и вообще мы все сегодня здесь собрались ради бранча у него на лужайке перед домом.

– Вот эту мохнато-шипящую хрень, которой прикидывалась соседка Ди, непонятно что делающая ночью в твоем доме! Ну, или мохнато-шипящая хрень прикидывалась соседкой Ди, тут у меня тоже имеются вопросы.

– Мириам, как и её дочь Далила, принадлежат к древнему виду оборотней-ласок.

– Чего? – поперхнулась подруга, а я застыла с недонесенным до её руки ватным тампоном, смоченном в антисептике.

– Они оборотни – ласки, – спокойно пояснил хозяин дома.

– Что-то я никогда о таком не слышала, – пробормотала Ниса с явным недоверием к озвученной информации.

– Когда-то видов оборотничества было очень много, – начал разъяснять нам Макс, размазывая сливочный сыр по куску хлеба. – Каждый из видов развивался по-разному, как с биологической точки зрения, так и с исторической. Некоторые из видов вымерли. Других целенаправленно уничтожили. Третьи начали скрываться, избегая судьбы двух предыдущих. По своей природе ласки – непревзойденные охотники. Они быстрые, проворные, у них крайне чуткое обоняние и высокий уровень коллективного интеллекта при проживании в колонии.

– Что-то мне твоя подруга не показалась ни быстрой, ни проворной, – с чувством собственного превосходства подметила Ниса. И я была с ней солидарна. – В драке она так себе.

– Потому что Мириам не привыкла драться, – все еще оставаясь подозрительно сдержанным, пояснил Макс, потянувшись к блюду с зеленью. – Особенно в состоянии полуживотной формы, так как обернуться до конца она не успела.

– Зачем тогда в драку полезла? – спросила я, снимая защитную пленку с пластыря. – Она первая на нас напала. Мы её вообще не трогали, даже не подозревали, что в доме кто-то кроме тебя есть.

– У ласок очень силен родительский инстинкт, свою «норку» они будут защищать до конца. Вас она расценила как угрозу, но так как Мириам уже очень давно не использовала свою вторую ипостась, в которой очень сильны животные инстинкты, то не смогла вовремя остановиться, даже когда узнала.

– Хреновый из неё защитник, – хмыкнула Ниса, поморщившись, когда я начала накладывать пластырь. – Я бы сказала, что вообще никакой.

– Что она делала в твоем доме? – напомнила я о так и не разъясненном вопросе, не отрывая взгляда от руки подруги. – Да еще ночью.

– А что вы делаете в моем доме? – прозвучал встречный вопрос. – Ночью?

– Пришли парочку вопросов задать, – первой ответила подруга. – Например, не заглядывал ли ты намедни в квартиру к своей предполагаемой будущей супруге?

– Почему же, предполагаемой? – в голосе Макса, на которого я по-прежнему старательно не смотрела, зазвенела едва сдерживаемая злость.

– Оставим эту тему для другой, такой же неприятной беседы, – остановила его банши. – Ответь на вопрос, если хочешь, чтобы обсуждение твоей свадьбы вообще состоялось.

– Ладно, – легко согласился Макс. Я, наконец, оторвалась от травмированной конечно подруги и как раз в тот момент, когда он отвернулся к большому, сверкающему хромированными деталями холодильнику, чтобы достать сок. Мы с Нисой успели обменяться взглядами и парочкой условных жестов.

– Мириам оказалась в моем доме очень просто – я хотел защитить её дочь, забрав оттуда, где ей угрожала опасность. Но делать это без ведома матери, которая после короткого разговора быстро осознала всю серьезность ситуации, было бы очень глупо. Я не хочу быть привлеченным по статье похищения малолетней, а потому пришлось привезти к себе домой и ребенка, и её мать, поскольку мне подумалось, что здесь им будет безопаснее всего. Видимо, я ошибся.

– Да, индюк тоже думал, – придирчиво разглядывая приготовленные Максом бутерброды, заметила Ниса. – Как известно, стал обедом.

– Прошу к столу, – позвал Макс, разливая по высоким бокалам апельсиновый сок. – Уверен, ужин вы пропустили, с обедом тоже не заладилось. Да, Ди?

И Макс посмотрел на меня – требовательно, пытливо, словно заглядывая в самую душу и взбалтывая осадок на донышке.

Я вернула аптечку на место, подошла к столу, взяла бокал и нарочитоо пристально разглядывая запотевшее от холодной жидкости стекло, задумчиво произнесла:

– Что ты искал в моей квартире?

Макс взял с тарелки сэндвич, бездумно покрутил его в руке, вернул обратно и ответил: