Три покушения на Ленина

Надо сказать, что белогвардейцы прекрасно понимали цену слова Демьяна Бедного и активно за ним охотились. Они не раз сообщали в своих газетах, что Демьян схвачен и повешен, а от его имени пишет кто-то другой. На самом деле Демьян был жив-здоров, а несколько человек, которые были на него похожи, ни за что ни про что действительно были повешены.

Политиком Демьян был никаким, но был по-крестьянски хитер и сметлив. Когда из Кремля на Троцкого посыпались удары, Демьян быстро сообразил, на чьей стороне сила, и тут же напечатал в «Правде» стихи под названием «Всему бывает конец». Он начал с того, что назвал Троцкого «красноперым Мюратом, который гарцует на старом коньке, блистая измятым опереньем», и закончил недвусмысленным призывом:

Довольно партии нашей служить
Мишенью политиканству отпетому!
Пора, наконец, предел положить
Безобразию этому!

Сталину это стихи понравились, и он передал Демьяну личную благодарность за «верные, партийные стихи о Троцком». А на заседании Политбюро, отмечая значение выступления Демьяна Бедного, сказал:

– Наши речи против Троцкого прочитает меньшее количество людей, чем эти стихи.

Взбодренный такой похвалой, Демьян начал позволять себе больше, чем это было принято. Скажем, свои частушки, стихи и басни он отдавал сразу в несколько редакций, естественно, и там, и сям получая гонорары. Когда ему говорили, что так нельзя, он только отмахивался и говорил, что по этому поводу в Кремле ему замечаний не делают. А когда Демьяну пытались платить как всем – по два рубля за строчку, он дико возмущался и требовал, чтобы платили по пять.

Лучшие поэты той поры к Демьяну Бедному относились довольно скептически, а Маяковский и Есенин назвали его не иначе, как Бедным Демьяном, делая ударение на первом слове. Когда это дошло до самого Демьяна, он ухмыльнулся и победно проронил: «Но мне-то платят по пять, а им, за их гениальность, по два с полтиной!»

Так продолжалось до тех пор, пока Демьян не опубликовал в «Правде» стихотворный фельетон «Слезай с печки», в котором обличал «русскую лень, стремление русского человека, ничего не делая, сидеть на печке», а также утверждал, что «обломовщина – национальная болезнь русского народа».

Удивительное дело: за русских заступился грузин! Сталин не только добился специального решения ЦК, осуждающего этот и ряд других фельетонов Демьяна Бедного, но и, в ответ на жалобу Демьяна, написал ему письмо.

«Десятки раз хвалил Вас ЦК, когда надо было хвалить. Десятки раз ограждал Вас от нападок, а вот когда ЦК оказался вынужденным подвергнуть критике Ваши ошибки, Вы вдруг зафыркали и стали кричать о „петле“. На каком основании? Может быть, ЦК не имеет права критиковать Ваши ошибки? Может быть, Ваши стихотворения выше всякой критики? Не находите ли, что Вы заразились некоторой неприятной болезнью, называемой „зазнайством“? Побольше скромности, товарищ Демьян!»

Как это ни странно, но отеческое увещевание вождя на товарища Демьяна не подействовало, и он продолжал куражиться, пока не оказался на краю пропасти. В 1936-м Демьян написал либретто комической оперы «Богатыри», в которой вошедших в народные сказания богатырей Древней Руси превратил в разбойников с большой дороги, бандитов, грабителей и налетчиков.

Оперу ставили в Камерном театре, и на генеральную репетицию обещал приехать Сталин. Демьян надулся от важности и, в предвкушении похвал, обещал закатить грандиозный банкет. Но так случилось, что Сталин приехать не смог и вместо себя прислал Молотова. От увиденного и услышанного Вячеслав Михайлович был в полном шоке, назвал оперу «стыдным спектаклем» и о своих впечатлениях рассказал Сталину.

На этот раз терпение вождя лопнуло, он срочно собрал заседание ЦК, на котором было принято постановление «О пьесе „Богатыри“ Демьяна Бедного», в котором резко осуждалась идеологическая концепция автора и его клевета на русский народ и прошлое России. Этого было достаточно, чтобы на ближайшем партийном собрании Демьяна Бедного, вернее, Ефима Придворова, исключили из рядов ВКП(б), а заодно и из Союза писателей.

Обычно после этого следовал арест, затем – скорый суд и встреча с Шигалевым, Маго или другим исполнителем смертных приговоров. Но Демьяну несказанно повезло – его оставили в покое, правда, перестав печатать. Лишь в годы войны, когда Сталин немного поостыл и у него появились другие заботы, вождь народов, припомнив былые заслуги Демьяна, дал добро на публикацию новых стихов и поэм несколько подзабытого поэта.