Три покушения на Ленина

«Еще с утра над городом повисли мрачные свинцовые тучи и льет непрекращающийся проливной дождь. Льет дождь и сливается со слезами горечи и злобы. Ибо сегодня плачет петроградский рабочий, провожая останки убитого вождя и своего трибуна. Тяжелую утрату понес питерский пролетариат. Он это ярко почувствовал и весь как один явился отдать последний долг Володарскому.

Несмотря на проливной дождь, улицы с утра полны народом. Вокруг Таврического дворца сплошная масса рабочих и красноармейцев. В Екатерининском зале, утопая в цветах, стоит гроб, окруженный почетным караулом. Слышатся рыдания, клятвы. Цветы и венки берутся с гроба на память.

У Смольного гроб был положен на специальный катафалк, воздвигнутый на грузовом автомобиле. Процессия двинулась к Марсову полю. Гроб ставится у могилы. Воцаряется жуткая тишина. Тихо проходят мимо рабочие делегации, воинские части, конница, пехота и артиллерия. Вокруг могилы растет лес знамен.

При спуске гроба в могилу с Петропавловской крепости дан пушечный салют в 21 выстрел».

В «Красной газете» похороны своего главного редактора описывали как «путь следования мученика пролетарской революции на Красную Голгофу – Площадь Жертв Революции».

Так как большевики считали Володарского своим «знаменосцем, барабанщиком и трубачом», к тому же первым вождем, павшим от руки террориста, через несколько месяцев ему воздвигли памятник. Простоял он всего несколько дней. След, который оставил в душах петроградцев этот «барабанщик и трубач», был такой отвратительный, что однажды ночью они этот памятник взорвали.

А теперь – о соратнике Володарского по исступленной работе в Петрограде, тоже большом любителе без пощады избивать врагов и проливать моря крови. Им был сын зажиточного купца Моисей Соломонович Урицкий. Этот человек заслуживает отдельного рассказа не только из-за своей звериной жестокости, но, прежде всего, потому, что он был убит в один день с попыткой убийства Ленина.

Как у всех еврейских мальчиков, впоследствии ставших неистовыми борцами с царским режимом, у купеческого сынка не было никаких проблем ни с учебой, ни с работой. Он окончил сначала прогимназию, потом гимназию и стал студентом Киевского университета. Казалось бы, учись, зубри римское право, но это ему было неинтересно – и Моисей ударился в политику. Причем, надо сказать, крайне неудачно: аресты следовали один за другим, пока в 1901-м он не оказался в известной всем киевлянам Лукьяновской тюрьме.

Надо же так случиться, что как раз в это время туда упекли Луначарского. Для него это был не первый арест, поэтому он мог сравнить эту тюрьму с той, в которой сидел раньше. Вот что написал Луначарский по горячим следам в своих воспоминаниях: