Читаем Три сердца, две сабли полностью

– Что ж, – вздыхает он. – Значит, у вас еще остается немного времени обдумать мое мирное предложение… Времени, впрочем, и вправду немного, скоро тут будут наши войска, и я сам не прочь вам пособить, коли позволите.

– Разумеется, буду вам весьма признателен, – благодарно киваю я в ответ, сам все больше удивляясь развитию событий.

Словно собираясь дрова колоть, а не ветки смахивать, француз живо освобождается от жаркого казачьего чекменя и предстаёт эдаким кентавром – ниже пояса он бугский казак в шароварах с белым лампасом, а выше – натурально французский офицер, гвардейский конный егерь со всеми надлежащими галунами…

Я едва рот не разинул от сего машкерада.

– Мне, как и вам, своих разъездов следует опасаться, – с прямо дружеской улыбкой замечает француз. – Такова цель сей экипировки. Я, впрочем, надеюсь, что мои соратники не столь скоры на руку, как ваши… и присмотрятся для начала.

И так, слегка разойдясь друг от друга на всякий случай, мы начинаем рубить ветки – пока лишь ради одной общей христианской цели.

– Жаль, – говорит лейтенант и легко, с оттяжкой срезает целые купы, – жаль, – говорит он с каждым замахом. – Поистине странный случай. Мне придется убить человека, коего только что спас с некоторой опасностью для собственной жизни. Предупреждаю без похвальбы, я весьма сносный фехтовальщик. Меня учил сам великий итальянец Тибальдо де Сенти Болонский, бывший в свою очередь хранителем тайн школы самого Луиса Пачеко де Нарваеса.

– Что ж, любопытно будет увидеть в деле приемы и выпады таких знаменитостей, – отвечаю я.

Слыхал я краем уха о той гишпанской алгебраической методе протыкать двуногих. Значит, привел Бог и увидеть хоть раз. Невдомёк мне было, как можно приспособить шпажную методу к сабельному бою… так вот случай, выходит, представился узнать и сию невидаль.

– Многое не успею показать, – снисходительно и с намеком вздыхает француз.

– Человек предполагает, а Бог располагает, – вздыхаю и я. – Да и мне время дорого…

Ветки, между тем, все гуще укрывают тело казака, который, верно, от души подивился бы нашим разговорам.

Дабы не разъяриться раньше срока от французских колкостей и не потерять от того сил к поединку, задаю лейтенанту отвлекающий вопрос:

– Вот я уже признался, что живал в Париже, от того и по-французски знаю вполне прилично в сравнении даже с нашими столичными хлыщами. А, позвольте узнать, в какой тайной школе столь превосходно и вы освоили русское наречие?

– Отчего же, никакая не тайна! – отвечает мне француз на русском. – Штудия та располагалась на Мойке, в доме княгини Подбельской. Она была нашей с матерью благодетельницей и истинным ангелом-хранителем. В доме том я и провел девять, возможно самых счастливых, лет моей жизни.

Слова француза вогнали меня в оторопь! Уж не вправду ли он сам дьявол, кротом копающий чужие мысли?! Таких небывалых совпадений я не мог допустить. Ведь и сам я бывал не раз по-матерински принят княгиней Подбельской, знавал ее чад и домочадцев. Как же мы не сошлись ни разу?

– Как войдешь в ее дом, так в прихожей сразу с удивлением замечаешь… – решил проверить я.

– …диковинную выбоину в стене в виде подковы, – четко и ясно, будто давно заученный пароль, закончил лейтенант. – То знаменитая отметина от жеребца Простора, принадлежавшего покойному князю. Некогда по молодости он завел его в дом, как Калигула – своего коня в римский Сенат. Горячим был князь. Горячим – и его жеребец, отметивший дом печатью удачи. И печать ту велено было хранить и подновлять.

Все знал француз!

– И молодой княжне были представлены? – решил не выпускать я из рук право пристрастного допроса.

– Юной, – чрезвычайно сухо ответил лейтенант и на очередном замахе саблей уточнил: – Совсем юной… Княжне Елизавете Николаевне был представлен на втором году ее отрочества.

– Сколько ж вам тогда годов было? – искренне полюбопытствовал я.

– А меня княгиня еще успела поназывать «младенцем Евгением», – ответил лейтенант. – А покинули мы дом нашей благодетельницы в третьем году, девять лет назад, когда мне исполнилось семнадцать от роду…

Я невольно вздохнул с облегчением.

– Мне же довелось быть впервые принятым в доме княгини весной четвертого года, – как бы успокоил я самого себя таким ответом, ибо, по счастью, оказалось, что не пересеклись мы с французом по вполне естественным, а вовсе не по опасным мистическим причинам. – Княгиня несравненна, а дочь ее ослепительна.

Француз опустил саблю, взглянул на меня подозрительно, если не сказать вернее – прозорливо.

– Волочились? – столь же сухо и без обиняков спросил он.

– Доводилось… – вздохнул я. – Как же гусару иначе…

Каюсь, преувеличил! Не был я еще тогда гусаром – был как раз столичным хлыщиком с пушком на губе. Да и «волочился» – громко сказано. Я дышать при ней рядом не смел, краснел, бледнел, забывая и по-русски и по-французски.

Бледная поволока вновь пронеслась тенью-позёмкою по лицу француза.

– Вот оправдание убить вас без сожаления, – строго, но не вспыльчиво проговорил он… и, сжавши губы, с оттяжкой срубил еще пару веток. – Пожалуй, довольно.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Меч королей
Меч королей

Король Альфред Великий в своих мечтах видел Британию единым государством, и его сын Эдуард свято следовал заветам отца, однако перед смертью изъявил последнюю волю: королевство должно быть разделено. Это известие врасплох застает Утреда Беббанбургского, великого полководца, в свое время давшего клятву верности королю Альфреду. И еще одна мучительная клятва жжет его сердце, а слово надо держать крепко… Покинув родовое гнездо, он отправляется в те края, где его называют не иначе как Утред Язычник, Утред Безбожник, Утред Предатель. Назревает гражданская война, и пока две враждующие стороны собирают армии, неумолимая судьба влечет лорда Утреда в город Лунден. Здесь состоится жестокая схватка, в ходе которой решится судьба страны…Двенадцатый роман из цикла «Саксонские хроники».Впервые на русском языке!

Бернард Корнуэлл

Исторические приключения
Серебряный орел
Серебряный орел

I век до нашей эры. Потерпев поражение в схватке с безжалостным врагом на краю известного мира, выжившие легионеры оказываются в плену у парфян. Брошенные Римом на произвол судьбы, эти люди – Забытый легион. Среди них трое друзей: галл Бренн, этрусский прорицатель Тарквиний и Ромул, беглый раб и внебрачный сын римского патриция. Объединенные ненавистью к Риму и мечтой о Свободе, они противостоят диким племенам, которые их окружают, а также куда более коварным врагам в рядах самого легиона… Тем временем Фабиола, сестра-близнец Ромула, храня надежду, что ее брат жив, вынуждена бороться во имя собственного спасения. Освобожденная могущественным любовником, но окруженная врагами со всех сторон, она отправляется в Галлию, где ее покровитель противостоит свирепым местным воинам. Но более сердечной привязанности ею движет жажда мести: лишь он, правая рука Цезаря, в силах помочь ей осуществить коварный замысел…

Бен Кейн

Исторические приключения