Три шага к святости

Однако же Бог не сказал Моисею, что он Бог только Авраама, но что: «Бог Авраама, Бог Исаака и Бог Иакова» (Исх.3:6). Почему же? Возможно, потому что Он хочет, чтобы мы не просто были в раю, хоть и с краюшку, но чтобы жили в самых лучших райских обителях. А значит, этим наш путь к святости ещё не окончен, но только начинается.

Исаак.

В предыдущей главе мы с вами поговорили о том, что первым шагом на пути к святости является наше полное доверие и, как следствие, послушание Богу. Примером же такого доверия мы видим патриарха Авраама. А каким же примером может служить для нас его сын Исаак? Как мы знаем, у Авраама были и другие дети, кроме Исаака, знаем об Измаиле, знаем о том, что после смерти Сарры Авраам взял другую жену Хеттуру, и она родила Аврааму ещё шестерых сыновей. Так почему же, обращаясь к Моисею из пламени тернового куста, Бог говорит именно об Исааке? И почему Авраам отдал ему всё, что у него было, а других сыновей отослал в восточные земли? Жизнь патриарха Исаака не менее интересна и богата событиями, чем жизнь отца его Авраама. Однако мы не будем подробно разбирать всю его жизнь, а остановимся лишь на одном событии, которое возможно поможет нам понять, чем же Исаак так угодил Богу. Внимание же своё мы заострим на том случае, когда, обращаясь к Аврааму «Бог сказал: возьми сына твоего, единственного твоего, которого ты любишь, Исаака; и пойди в землю Мориа и там принеси его во всесожжение на одной из гор, о которой я скажу тебе» (Быт.22:2).

Мы знаем, что таким образом Господь в очередной раз испытывал веру Авраама и его послушание. Но поскольку сейчас нас интересует не патриарх Авраам, а его сын, то к нему мы и обратимся. Так что же делает в этой ситуации Исаак? Как он воспринимает происходящее? Из писания мы узнаём, что за всё время подготовки к жертвоприношению, он задал отцу только один вопрос. Когда они уже поднимались на гору, и Исаак нёс на себе дрова для всесожжения, он спросил отца: «вот огонь и дрова, где же агнец для всесожжения?» (Быт.22:7), на что получил ответ, что «Бог усмотрит Себе агнца для всесожжения» (Быт.22:8). И дальше мы читаем: «И пришли на место, о котором сказал ему Бог; и устроил там Авраам жертвенник, разложил дрова и, связав сына своего Исаака, положил его на жертвенник поверх дров. И простёр Авраам руку свою и взял нож, чтобы заколоть сына своего» (Быт.22:9-10).

Что примечательно, в описании этого события, об Исааке говорится, как об отроке, а в нашем понимании отрок – это ребёнок в возрасте от семи до пятнадцати лет. Однако из Священного Предания и толкований святых отцов, мы знаем, что на тот момент Исааку было уже тридцать семь лет. Достаточно зрелый возраст по нашим меркам. Так же мы понимаем, что человеком он был достаточно сильным, раз мог на своих плечах нести на гору дрова для всесожжения. Ведь надо полагать, что дров для этого требовалось довольно много, а значит, и вес они имели существенный. И какая же перед нами предстаёт картина? Древний старец, коим к тому моменту был Авраам, связывает зрелого, полного сил мужчину, полагает его на жертвенник и готовится принести его жизнь в жертву. И тут возникает вот какой вопрос. Разве мог Авраам сделать это, если бы Исаак выразил своё несогласие? Со слов отца, он знал, что они идут приносить жертву Богу, и так же знал, что жертву эту Бог изберёт себе Сам. Следовательно, когда отец пожелал связать его и возложить на жертвенник, он осознавал, что это он избран на роль той самой жертвы, и что жизнь его, даже по нашим меркам достаточно молодая, сейчас закончится. Однако же он не только не препятствует своему отцу, но даже не высказывает и слова несогласия с его действиями. Как смог бы Авраам исполнить послушание Богу, если бы Исаак не согласился принести себя в жертву? Разве не дрогнуло бы сердце отца, если бы сын стал плакать и просить не лишать его жизни? Но Исаак ни словом, ни действием не пытается избежать этой участи. Он безропотно соглашается отдать свою жизнь только лишь потому, что, как он знает, именно этой жертвы пожелал Бог.