Три Шарлотты

– Он был у нас только раз со времени отъезда Лотти, только один раз. И я не могу осуждать его: Лотти его просто третировала. Но почему это он так зачастил к вам?

– Видишь ли, Генри и он… – неуверенно начала Белла.

Тетя Шарлотта прервала молчание, в которое она теперь все чаще и чаще погружалась.

– Да, конечно, Генри теперь ни в чем так не нуждается, как в конфетах, розах, театральных билетах и тому подобных штуках!

В ответ на эти знаки внимания и оценив их, Кемпы пригласили Бена Гарца к обеду. За последнее время у них очень редко кто обедал. Белла очень постаралась, и обед вышел восхитительным, словно специально для искушения аппетита Бена, привыкшего к ресторанной еде. Теперь он сделался большим гастрономом, как случается с любящим поесть человеком, которому доступны любые изобретения кулинаров.

После обеда он и Генри заговорили о делах.

– Сигару, Генри?

– Спасибо, я теперь не курю такие крепкие сигары. Они мне не по вкусу. Попробуйте одну из этих.

Бен взял ее, осмотрел, сунул в карман жилета и закурил свою. Попыхивая ею, он покосился на Генри сквозь облако дыма.

– Ну, Генри, как вы думаете, продержитесь еще некоторое время, а? Дела ваши могут еще круто повернуться.

– То есть как это – круто повернуться?

– Повернуться к лучшему. Я не говорю – сейчас. Но я хочу сказать… это касается дела, которым я занимаюсь. Мы знали, что это большая штука, но понятия не имели, во что оно на самом деле выльется. Оказалось, нечто колоссальное! Ну и вот, нас, по сути, только двое – я и Дибли. Бек же очень стар, ему скоро стукнет семьдесят. Дибли молодчина, но не годится для торговли. Он не умеет сходиться с людьми. Носит, знаете, свое пенсне на черной ленте и вечно говорит о восточных штатах, откуда он родом, а оптовикам нашим это действует на нервы…

Есть у вас капиталец, Генри? Речь, конечно, не о том, чтобы нам нужен был капитал, вы понимаете. Конечно, нет! Но нам нужен человек с мозгами, опытный в торговом деле и общительный. У меня есть и то, и другое, и третье качество, но не могу же я поспеть всюду!

Словно по мановению волшебной палочки, лицо Генри Кемпа ожило, дряблые щеки налились, вместо желтизны – следствия уныния и упадка духа – заиграл бодрый румянец.

– Послушайте, Бен, погодите… Вы хотите сказать…

– Я ничего не хочу сказать, Кемп… пока! И, может быть, мне вообще не следовало начинать этот разговор. Ведь мне нужно считаться со стариком Беком и с Дибли. Но, думается, я мог бы устроить все это, если бы взялся достаточно энергично. Дело наше становится грандиозным, говорю вам. Четыре миллиона парней под ружьем, и у каждого из них, понимаете, часы на руке. И явятся еще миллионы новобранцев… Ну, а пока мы наладим это дело…

И он указал Кемпу военные акции, которые по полученным им из «достоверного» источника сведениям должны были в ближайшие дни сильно подняться в цене.

– Нет, благодарю, – сказал Генри, – я не могу в настоящий момент рисковать.

– Но здесь нет ни малейшего риска, Фома вы неверующий! Где ваша голова? Неужто вы не доверяете другу, который от чистого сердца хочет помочь вам?

Искушение было велико, но Генри про себя решил не рисковать. Идти на риск – нечестно по отношению к Белле и Чарли. Через неделю Бен позвонил ему:

– Генри, продайте те бумаги – вы знаете, о которых я вам говорил.

– Я их не покупал.

– Не купили?..

– Нет.

– Ах, недотепа вы этакий, у меня только что очистилось двадцать пять тысяч на этом дельце.

Генри помрачнел и постарался выбросить это из головы. Он поступил правильно, уверял он себя. Иногда Генри подумывал о сумме, на которую была застрахована его жизнь. Сумма была весьма солидная. В случае его смерти она составит целое состояние. Белла и Чарли будут обеспечены. Выход ясен, но нужно повременить… И он выбросил из головы и эту безумную мысль.

Бен был одинаково великодушен независимо от величины ставки. К примеру, он держал пари с Чарли. По его условиям проигрыш казался столь несомненным, что Чарли сказала:

– Я не буду держать пари. На ваших условиях я наверняка выиграю. У вас нет никаких шансов.

– Никаких? В самом деле? Вот так думает каждый, пока прежде не выиграет другой. Я так же уверен, как и вы. Я так уверен в выигрыше, что ставлю пару перчаток против пары игральных костей… Какой номер вы носите? Вы понимаете, я спрашиваю только для соблюдения формальностей, конечно. Мне в этот раз не грозит проигрыш.

Он залился сладеньким смехом и поймал тоненькие крепкие пальчики Чарли в свою пухлую лапу. Чарли с быстротой молнии выдернула руку. Она сама удивилась своей реакции. Это был, вероятно, непроизвольный протест против чего-то омерзительного.