Три солнца. Повесть об Уллубии Буйнакском

Когда Уллубию передали, что его вызывает для беседы Яков Михайлович Свердлов, он все-таки испытал некоторую неуверенность. В конце концов, не исключено, что Свердлов знает нечто такое, что ему, Уллубию, пока неизвестно. Может быть, он поспешил со своею статьей? Проявил ограниченность? Не сумел взглянуть на проблему широко, с точки зрения интересов всей Советской России, раздираемой гражданской войной?

Уллубий медленно, чуть ли не по складам, перечитал последний, заключительный абзац:

«Будет совершена большая ошибка, если промедлится движение на Терек и дальше на Петровск — Шуру солидно увесистого революционного «кулака». Я уверен, что выражу чаяния и интересы дагестанской бедноты, если скажу: «Побольше внимания Дагестану. Советская Россия не может и не должна нас забывать: мы ждем скорой и решительной поддержки».

Нет, все верно. Он не сомневается в своей правоте. И если бы не всегдашнее его правило тщательно взвешивать каждое слово, выражать любую мысль с предельной осторожностью, он, пожалуй, высказался бы даже решительнее. Дагестан и впрямь на краю гибели. И единственная надежда на спасение — незамедлительная, срочная военная помощь Советской России.

Ровно в двенадцать часов дня, как было ему назначено, Уллубий вошел в приемную Председателя ВЦИК. Секретарша, смуглая черноволосая девушка, похожая на азербайджанку, пригласила его пройти в кабинет, сказав, что товарищ Свердлов уже ждет.

Яков Михайлович, стоя у стола, разговаривал по телефону. Уллубий застыл на пороге, но Свердлов, не прекращая разговора, жестом пригласил его войти и указал рукой на кресло. Стараясь не стучать сапогами, Уллубий неслышно подошел к столу и послушно сел. Свердлов тем временем продолжал телефонный разговор.

— Нет, нет, — возразил он невидимому собеседнику. — Разговоры об ограблении не имеют под собой никакой ночвы. Эшелон с саратовским хлебом вот-вот прибудет в Москву. Я только что получил телеграмму от начальника эшелона товарища Семененко…

Уллубию и раньше случалось видеть товарища Свердлова, но одно дело глядеть из зала на человека, сидящего в президиуме или стоящего на трибуне, и совсем другое — разглядывать его вот так, вблизи, когда отчетливо видна каждая морщинка, и нездоровая желтизна похудевшего усталого лица, и темные круги под глазами, красноречиво говорящие о бессонных ночах.

Сперва Уллубию показалось, что все внимание Свердлова поглощено телефонным разговором. Но вскоре он заметил, что, разговаривая, Яков Михайлович не спускает с него острого, внимательного взгляда.

Наконец разговор окончен, трубка положена. Свердлов вышел из-за стола и, подойдя к креслу, на котором сидел Уллубий, протянул руку.

— Товарищ Буйнакский? — сказал он полувопросительно, впрочем, не столько спрашивая, сколько подтверждая.

— Да, Яков Михайлович, он самый, — ответил Уллубий, подымаясь ему навстречу. Он все еще волновался, не зная, что сулит ему предстоящий разговор, но по выражению лица Свердлова уже видел, что разговор будет именно такой, какого он давно ждал, ради которого мчался сюда, за тридевять земель, о котором мечтал долгими бессонными ночами.

— А вот имя ваше запамятовал, — говорил Свердлов, виновато улыбаясь. — Что ты будешь делать! Не держатся у меня в памяти кавказские имена…

— Уллубий…

— Да, да, Уллубий! Совершенно верно, Уллубий. Обещаю вам, что теперь уже не позабуду… Ну вот мы и познакомились. Кстати, вы, наверное, не знаете, что Владимир Ильич обратил внимание на вашу статью в «Известиях» и настоятельно посоветовал мне разыскать автора и побеседовать с ним…

Уллубий растерянно молчал. Тревога его теперь уже окончательно рассеялась, но весть о том, что на его статью обратил внимание сам Ленин, взволновала его необычайно.

— Статья дельная и как нельзя более своевременная, — сказал Свердлов. — В принципе вопрос о срочной военной помощи Дагестану нами решен. А пригласил я вас, чтобы уточнить некоторые подробности… Вы что-нибудь знаете о готовящейся военной экспедиции в Астрахань?

— Нет, даже не слыхал об этом.

— Мы готовим большую военную экспедицию. Возглавит ее товарищ Киров. Прямая и главная цель экспедиции — оказание немедленной помощи революционным силам Северного Кавказа в их борьбе за победу Советской власти. Вам необходимо как можно скорее встретиться с Сергеем Мироновичем, товарищ Уллубий… Уллубий молча наклонил голову.

— Уллубий, — с удовольствием повторил Свердлов, — Вероятно, это что-то означает в переводе на русский?

— «Уллу» значит «большой», — смущенно отозвался Уллубий. — А «бий» — это князь…

— Получается, стало быть, «большой князь». Ого! Честолюбивый человек, однако, был ваш родитель. Сам-то он, надо полагать, не из князей?

— Из князей, — еще больше смутился Уллубий. — Правда, не из крупных.

— Ах, вот оно что! И, как видно, мечтал, чтобы сын его стал крупным, большим князем. Ну что ж, это закономерно. Он жив?

— Нет, умер. Давно…

— Как сильно, однако, он в вас ошибся. Хотел, чтобы сын стал большим князем, а сын стал революционером. Вот ведь какие парадоксы преподносит нам история! Ну а вы, товарищ Уллубий? Какие имена вы дали своим детям?