Три ступени вверх

– Ну, изобилие мамочек с колясками – это еще не самое страшное, что с нами может случиться, ты согласна? – Елизавета Максимовна улыбнулась.

– Действительно, мило, – констатировала она минут через десять, когда они устроились за уличным столиком небольшой чайной. Толпы мамочек пока что, к счастью, не наблюдалось. Только за окном, внутри, виднелась темная стриженая головка. Вся фигура ниже шеи была укрыта сине-зеленым индийским платком: молодая мать, похоже, кормила упрятанного в слинг младенца.

Бросив в окно беглый взгляд, Елизавета Максимовна одобрительно кивнула:

– Воспитанная женщина. В кормлении грудью нет ничего дурного, разумеется, но эта нынешняя мода делать все напоказ меня иногда просто пугает. Они говорят – мадонну так рисовали! Но одно дело – открытая грудь на живописном полотне, и совсем другое – в жизни. Для мужчин с неустойчивой или агрессивной психикой, а таких немало, это прямой вызов. Неужели дамы, откровенно себя демонстрирующие, не понимают, что поступают неосторожно? – Она сокрушенно покачала седой головой. – Кстати, о неустойчивой психике. Боря Зверев тебя преследует?

– Нет, что вы! Я его в последний раз видела на выпускном. Сегодня случайно столкнулись. Не повезло.

– Ну дай бог, дай бог. Мия, деточка, мне хотелось с тобой поговорить. Ты меня… удивила.

– Это вы про телевизор? – Мия приготовилась к нотации.

И – ошиблась.

– Про телевизор, это ты очень точно сказала, – улыбнулась старая дама. – Я вовсе не собираюсь читать тебе мораль. Твоя личная жизнь – это твоя территория. Но сейчас ты сделала ее публичной. И это странно. Есть девочки, которых хлебом не корми, дай перед толпой покрасоваться. Но ты никогда к публичности не стремилась.

– Я в модели пробовалась!

Елизавета Максимовна ласково похлопала ее по руке:

– Но зарабатываешь тем не менее репетиторством, насколько мне известно.

– Ну… не вышло в модели.

– Потому что это не твое. И вдруг… Да, несмотря на весьма агрессивную политику ведущего, ты держалась очень достойно. Но все же… Выворачивание нижнего белья перед миллионной аудиторией – это совсем на тебя не похоже.

Мия смолчала (что тут было сказать), только плечом дернула.

– Я понимаю, что у тебя были вполне веские причины для подобного шага. И даже догадываюсь какие. Страх перед будущим, растерянность – это все очень понятно. Но мне кажется, ты недостаточно тщательно продумала возможности и вероятные последствия. Почему ты не обратилась прямо к Александре Игоревне? Это не слишком приятно, но она хорошая женщина, она тебя не оттолкнула бы.

– Я пыталась, – с усмешкой сообщила Мия.

– Понимаю. После той атаки папарацци, что наблюдалась весной, когда утонул отец Ульяны и Платона, служба охраны наверняка постаралась ее оградить от нежелательных визитов, и встретиться с ней было непросто. Но, деточка, непросто – не означает невозможно. Вероятно, ты приложила недостаточно усилий?

– Под дверью, что ли, надо было караулить?

– Зачем – под дверью? И понятно, что действовать через Ульяну тебе тоже претило. Но почему ты ко мне, к примеру, не пришла?

– К вам?! – Мия поперхнулась апельсиновым соком.

– Ну конечно! – улыбнулась Елизавета Максимовна, словно Миино удивление ее позабавило, словно именно такой реакции она и ожидала. – По-моему, это было бы вполне разумно. Не скажу, что меня прельщает роль посредника в переговорах, тем более таких… личных, но уж организовать вашу встречу я наверняка сумела бы.

На мгновение Мие стало и вправду стыдно. Не за непристойную публичность, тем более не за связь с Аленом. За собственную несообразительность. А еще гордилась, что у нее всегда хорошо мозги варили!

– Простите, Елизавета Максимовна, мне это в голову не пришло.

– Что ж, возможно. Но теперь этот аргумент уже не актуален, согласна? И когда господа… журналисты примутся требовать от тебя продолжения банкета (а они примутся, никаких сомнений), надеюсь, в твою голову уже придет мысль позвонить мне? Вряд ли тебе понравился предыдущий… – она поморщилась, – стриптиз. А ведь дальше будет только хуже. Из тебя начнут вытягивать все более и более пикантные подробности, ставить тебя во все более острые ситуации. Именно так устроена современная медийная сфера. Почему-то я сомневаюсь, что тебе хочется именно этого. И главное, подумай, каково в итоге будет твоей собственной душе. Вряд ли ты готова…

Мия покачала головой – нет.

– Вот, возьми, это упростит дело, – Елизавета Максимовна протянула ей визитку. Строгую, лаконичную: ни завитушек, ни рамочек, ни золотых обрезов – простой шрифт, фамилия, имя, отчество, три телефонных номера и – невероятно! – адрес электронной почты. – Сиди-сиди, мне хочется в одиночестве прогуляться.

– Спасибо, Елизавета Максимовна!

Та улыбнулась:

– Ничего, деточка, главное – не отчаивайся, все образуется. Это, знаешь ли, основное свойство всего – образовываться.

Посидев в чайной еще немного, Мия отправилась домой. Идти на Стрелку – или куда бы то ни было – уже совсем не хотелось. Нагулялась, хватит.

Что ж сегодня за день такой! Воистину Питер – очень маленький город!

Пора бы уже и госпоже Гест появиться!