Три ступени вверх

– Да не сама, конечно! – перебил дядька, отвечая на вопрос, который Мия и задать-то не успела. – С чего бы машине самой загораться? На стоянке, с выключенным мотором? Ясные тапки, поджог. Облили чем-то и спичкой чиркнули. Вон как полыхнуло. Соседи из дома напротив пожарных вызвали, думали, у вас тут первый этаж весь в огне. Ну так кто вас так не любит? Кому вы дорожку перешли?

Леля! От нахлынувшей острой ярости Мия сжала кулаки так, что ногти больно впились в ладони. Лицом, однако, изобразила недоумение и растерянность:

– Н-не знаю. Никому.

– Ну, может, не парня увели, а работу выгодную?

Он ее не узнал! Не видел это чертово шоу или просто не запомнил… И хорошо. И не надо. Не пойдет же этот районный опер задавать неудобные вопросы вдове самого Геста.

– Парня у меня нет, а работу… Я репетитор, там никаких особых выгод.

– Репетитор? – заинтересовался вдруг дядька. – И что… репетируете?

– Русский язык и литературу.

– Может, и моего оболтуса подтянете? Дорого это?

Мия объяснила ему условия – тот кивал, явно довольный. И продолжил уже куда дружелюбнее:

– Значит, мстить вам некому?

– Да вроде…

Он вздохнул:

– Значит, опять вандалы. Они, правда, любят сразу несколько поджечь. Но, может, одиночка какой объявился. Попробуем найти. Вы звоните, если кого-то вспомните. Может, крутился кто возле машины-то? – Он сунул ей визитку.

– Да, конечно. Только я правда не знаю.

– Бывает. Не повезло… Справочку для страховой, – добавил он, уже уходя, через плечо, – у нас получите. Там адресок на визитке, дежурному скажете, он объяснит. А я вам перед учебным годом позвоню – насчет оболтуса своего. Да?

– Да, конечно, – ответила Мия.

Справку для страховой компании! Господи! Срок действия страховки закончился на прошлой неделе!

Или она перепутала даты? Нет, вряд ли.

Проклятая Леля! Как будто специально подгадала! А может, и специально. Что ей – или нанятым специалистам – стоит выяснить сроки действия страховки. Чтобы ударить побольнее…

В глазах продолжали плясать языки пламени. Как будто это не «матильду» жгли, а саму Мию. Глаза щипало, словно от дыма, в горле стоял гадкий горький комок. Бедная, бедная ее «девочка»!

Живот резануло острой тянущей болью. Нет, не резануло – скрутило. Словно там, внутри, кто-то наматывал на кулак ее, Миины, внутренности. Тянул, выкручивал. Господи, как больно! Она прижала ладони к животу, забормотала что-то бессмысленное: ну тихо, тихо, что ты, малыш, тебе тоже «матильду» жалко? Повалилась на диванчик – боком, подтянула колени почти к подбородку, сунула под них ладони, потом принялась тихонько гладить живот, бормоча все ту же бессмысленную чушь – успокаивала.

Минут через несколько боль и правда послушалась – ушла. Так же резко и внезапно, как появилась.

Мия полежала еще немного. Встала, наклонилась осторожно – ничего. Потрогала еще раз живот – он молчал. Паника, охватившая ее вместе с приступом боли, тоже отступила. Кишечная колика, ничего страшного. От стресса еще и не то бывает…

А если – не кишечная? И не колика? Да, можно сделать вид, что ничего не случилось. Зажмуриться, постараться забыть. Как ребенок, который прячется под одеяло, надеясь, что стоящий в углу «бука» исчезнет. Что его вовсе не было! Не было! Не было!

Но Мия-то не ребенок…

Гинекологов она боялась панически. Хуже, чем стоматологов, честное слово. Что – зубной, максимум будет немного больно, подумаешь! А тут изволь раскорячиться в этом чертовом кресле, как потрошеная лягушка, – мерзко и унизительно. Она и не ходила. Когда, после «эксперимента» с хранившимся в морозилке презервативом Алена, случилась ожидаемая задержка, купила в аптеке тест, полюбовалась на две полоски – и ни к каким «специалистам» не пошла.

Зачем к ним ходить? Ничего ведь толком не скажут, сделают выговор, что так поздно явилась, отправят миллион анализов сдавать, УЗИ делать…

Постой-постой. А на черта вообще лезть в это инквизиторское кресло? Если – не дай бог! – что-то не в порядке, это и на УЗИ определят, а если все хорошо – чего мучиться? Сто лет назад – даже меньше – женщины чуть не до самых родов привычную жизнь вели: мама рассказывала, как ее прямо с рабочего места – из поликлиники – в роддом увезли. Смеялась еще: обычно первые роды долгие, а Витек торопыга оказался, раз – и готово. Мама была стойкой и ничего не боялась. С какой же стати Мие собственной тени пугаться?

* * *