Три ступени вверх

Или, скорее, ее адвокатам. Для начала, во всяком случае. Сама-то небось побрезгует с любовницей муженька ненаглядного (пусть и покойного уже) встречаться. Но вовсе не обратить внимания на разгоревшийся скандал не сможет. Конечно, не сможет. Умница Регина на таких историях собаку съела, не с бухты-барахты Мию предупреждала: если с тобой представители вдовы свяжутся, тут же нам звони, будем продолжение делать. Хоть и не сезон, но это даже лучше: летом горячих новостей маловато, а твоя тема – новость уж такая горячая, что лучше и не найти.

Мия ждала звонка от представителей скорбящей вдовы почти со злорадством. Ну же, давай, вдовушка, теперь пободаемся! Не выйдет отмолчаться! Не выйдет! Не может быть, что ты, красавица, не в курсе происходящего. Даже если ты телик не смотришь, хоть кто-то из твоих приятелей, знакомых, обслуги наверняка уже доложил о скандальном Миином появлении на телевидении.

Но день проходил за днем, а от ненавистной Гестихи не было ни слуху ни духу. Может, впрямь позвонить Елизавете Максимовне, попросить устроить встречу? Нет, предпринимать что-либо сейчас категорически нельзя, первый шаг должна сделать Леля.

Эх, как бы узнать, что там вообще с ней… Мия сердилась на Алика – очень сердилась. Тупое жадное животное, не мог свои аппетиты в рамках держать, вот и доигрался. Тянул бы с Гестихи потихоньку, все в порядке было бы, глядишь, еще и под венец ее затащил бы. Вот тогда получилось бы действительно скандал на весь мир закатить. Причем самой-то высовываться и не пришлось бы: права Елизавета Максимовна, публичный стриптиз – это совсем не для Мии. Да, жаль, что Алик быстро сдулся. Хотя так, как вышло, тоже ничего себе, но могло быть лучше! Острее, шумнее, непристойнее! Больнее! А ему, дураку, побыстрей нахапать хотелось, вот и выставили мальчонку за порог. Теперь узнать, что там творится в доме Гестов, не у кого. Звонить Яне Мия, ясное дело, не могла – после шоу-то!

Спустя время снедавший Мию первоначальный злорадный азарт сменился раздражением, потом растерянностью.

Ей, Леле этой проклятущей, что – все равно?

Да быть того не может! Ведь на нее удар за ударом посыпались. Сперва муженек испарился, потом счастье, которым поманил красавец Алик, оказалось дутым. И на закуску – откровения Мии в телевизоре: твой ненаглядный муженек, Лелечка, давным-давно любил не тебя.

Да она на стены кидаться должна от отчаяния. И единственная цель, в которую она, безутешная вдовица, сейчас может вцепиться, выплескивая весь свой гнев, – это Мия. Но – тишина.

Нет-нет, Леле не может быть все равно!

Просто на нервы давит, паузу выдерживает. Типа, ее высокородному величеству зазорно обращать внимание на шашни мужа с простолюдинкой. Притом, что она сама в этом плане ничем не лучше Мии. Просто с мужем повезло.

Ничего, надо подождать. Не может эта чертова кукла слишком долго отмалчиваться – не выдержит. Сорвется, кинется в драку.

Ничего, ничего. Время сейчас работает на нее. На Мию. Живот пока что оставался изящно плоским, но, кажется, уже появился некий намек на округление.

Мия разглядывала себя в зеркале и щурилась – как щурятся, прицеливаясь. Да, девочка, терпение может быть сладким. Слышишь, как сыплются секунды? Время сейчас работает на тебя.

* * *

Она проснулась внезапно, резко – как будто кто-то крикнул над ухом.

Села на постели, прислушалась. Нет, не крик – пожарная сирена, должно быть. Можно дальше спать.

Покрутившись две-три минуты, Мия опять села. Встряхнула сбитую простыню – жарко. Надо умыться холодной водой, иначе не заснуть. Шлепать босыми ногами по остывшему с вечера полу было приятно…

Только кухонная дверь слабо светилась – красноватым, словно бы свечным пламенем. Но откуда бы там взяться свече?

Разумеется, ниоткуда. Отсветом – и правда, словно свеча горит, – переливалось кухонное окно. А, ну да, значит, разбудила ее все-таки пожарная сирена. В соседнем доме, что ли, пожар? Или даже в этом?

Распахнув створку, Мия высунулась едва ли не по пояс. Из-за угла дома, где раньше всегда был виден кусочек «матильды», сейчас вырывалось ало-золотое зарево. Перед ним, на дорожке, по которой Мия заруливала в «карман», блестел красный квадратный зад пожарной машины.

Господи, «матильда»! Как это могло случиться?!

Чуть левее стоял полицейский автомобиль. Пожарные, должно быть, вызвали. Или кто-то из жильцов – те же, которые звонили пожарным. А может, вызов теперь всем сразу поступает? Да какая разница! Но собрать скачущие в разные стороны мысли не удавалось…

– У вас недоброжелатели есть? – равнодушно спросил толстый одышливый мужик в мятых форменных брюках и камуфляжной футболке, сунувший ей чуть не в нос потертое удостоверение.

– Недоброжелатели? – непонимающе переспросила Мия. Господи, дядечка! Тебе бы на диванчик с пивком, пузо свое лелеять и орать «гол». Кого ты можешь поймать?

Взгляд у мужика был, однако, острый, цепкий, очень живой.

– Ну, может, парня у кого-то из подружек увели?

– А при чем тут…

– Кто-то же хотел вам гадость устроить, – он усмехнулся.

– Гадость? Мне? Но разве…