Три судьбы

На следующий день Коля, пережив накануне очистительную бурю слез, когда мама сначала бранилась, а потом вдруг прижала к себе и тоже заплакала, пережив неприятный разговор с отцом, закончившийся сильным мужским рукопожатием, уже снова послушным мальчиком вместе с семьей, то есть с бабушкой в смешной панамке с кошелками, полными снеди, и с сестрой, играющей ракеткой для бадминтона, пришел на озеро.

Взгляд его блуждал среди людей в поисках вчерашнего своего знакомца. Его не было, но тревога не проходила, а усиливалась. Приятель бабушки, хозяин дачи, которую они снимали, как всегда, травил байки про здешние места, про войну, словно помнил каждую сосенку сызмальства, говорил о ней, как о собственной дочери. Коля впервые прислушался к его нескончаемым речам, но его томило другое.

– А кто живет там у озера, где все заросло, как в лесу? – спросил он.

– Надеешься, спящая царевна? – бросила сестра, поправляя лямку купальника.

– Там? – Брови старика сошлись на переносице. – Там раньше жил генерал, наезжал иногда, привозили его в машине. Потом, видать, помер, все дочери ездили. А теперь продали дом. И поселился там поп-расстрига.

– А что такое расстрига? – спросил Коля.

– Ненастоящий, значит. Не от церкви. Из церкви его, говорят, выперли. А он теперь здесь что-то вроде собственной церкви устроил.

– А если он не от церкви, то от кого? – спросил Коля с опаской.

– Вот и думай сам, от кого, – ответил старик. – Обходил бы ты стороной это место. Сам за версту обхожу и всем советую.

Он повернулся к бабушке, что означало: карты – разговор окончен. Бабушка отложила в сторону вязание и достала из холщового мешочка карты с черными рубашками. А Коля все сидел и думал: что же такое сделал этот поп, что его расстригли?..

Сначала Феликс хотел выпроводить мальчика. И вдруг, присмотревшись, подумал: а если это именно то, что он искал? Человек, на первый взгляд казавшийся мальчиком, имел строение взрослого мужчины. Да и волосы, густо растущие по всему телу, выдавали его возраст. Он смотрел на Феликса и улыбался бессмысленной улыбкой, которая искривлялась временами в злую усмешку.

Феликс провел странного человека через комнату и запер в спальне, приказав сидеть тихо. Когда все разошлись, Феликс выпустил его из комнаты и долго разглядывал: экий уродец. Нет, чай ему может только повредить. Нужно попробовать управиться своими силами.

Уродец оказался материалом пластичным, послушным, лишенным всяческих тормозов. Мораль была ему неведома. То есть в умишке кое-что застряло, но вот если отключить его, оставался белый лист, без всяких вкраплений.

Достать «хлопушку» оказалось делом нелегким. Сначала Феликс обратился к привокзальным, но те даже слышать о таком не хотели. Потом нашел Генку, тот был на все руки, он и дал наводку, но предупредил, что, во-первых, дорого, а во-вторых – люди серьезные. Если Феликс попробует с ними свои штучки – пришьют тут же.

Цена оказалась действительно заоблачной. Но для Феликса теперь были открыты двери солидных банков. Карточка, выданная ему Людмилой после работы с «воинами», вмещала нужную сумму, и не только ее. Организация была богатая.

«Хлопушку» Феликс купил. Несколько дней катал уродца в машине, чтобы тот привык к заданию, чтобы программа уложилась. Несколько дней ждал. И вот, наконец…

Они вышли из дома вдвоем: отец и дочь. То есть – какой он ей, собственно, отец? Но шли к машине как родные. Она висла у него на локте. Улыбалась… Выйти и сказать им. Вылить лохань помоев в их розовый рай. Нет, не пройдет. Не поверят. А если и поверят, то потом подметут, уберут и скажут, что так и было. Скажут друг другу, что приснился им чумной мужик, и будут жить дальше припеваючи.

Нет, за мамину несложившуюся жизнь, за то, что Феликс не в монастыре дни коротал, а в привокзальном притоне, за жизнь свою, которая только-только начала входить в нужное русло, за все заплатите, голубки…

У Гостиного Феликс остановился за их машиной. Удача. Сомнений как не бывало. Только жгучий интерес – как это оно все случится? Уродец сидел с остекленевшим взором рядом с ним. «Пора!» – шепнул ему Феликс, завидев, как отец и дочь вышли из магазина с коробкой. Мальчишка выскочил, наклонился – хлоп! – посадил хлопушку на задний бампер, двинулся дальше по улице.

Они еще не подошли, как, заслышав непонятный звук, зашевелился шофер. Феликс вырулил мимо, поймал его взгляд. «Сиди тихо!» – приказал мысленно. Парень растерянно захлопал глазами. Феликс видел в заднее зеркальце, как девчонка села назад, посмотрел на часы, усмехнулся. Но тут… Что такое? Выпорхнула, дура. Рот руками зажала – и за угол. Вместе с отцом.

Взрыв застал его врасплох. Машину слегка подбросило, вылетели стекла, потом она загорелась. Водитель остался внутри… Что? Что же случилось? Отъехав два квартала, Феликс почувствовал, что не в силах больше вести машину.