Три судьбы

Жизнь стремительно свернулась в клубок и зашипела гадюкой. Слава, покачиваясь из стороны в сторону, неуверенно направился к лифту.

Лариса не открыла дверь на стук. Она сидела в углу комнаты, на полу. По распухшему лицу он понял – плакала всю ночь.

– Ты выходила вчера из дома? – ему пришлось повторить свой вопрос и легонько встряхнуть ее, прежде чем она ответила.

– Нет…

Лариса говорила шепотом и косилась на дверь.

– Они нашли меня. Понимаешь? Они ждут. Они никуда не уходят, ни на минуту. Это безумие, но я чувствую, что они достанут меня.

– Кто они?

Славе снова пришлось встряхнуть ее.

– Я не знаю. – Она вскинула на него глаза. Честные глаза. – Ей-богу, не знаю. Господи, да если бы я знала!

– Зачем им ты? Мари – еще понятно. Но ты-то зачем?

Она опустила глаза.

– Не знаю, не знаю, не хочу знать!

Оставшуюся часть вечера они сидели на полу в комнате, не зажигая лампы, повернувшись друг к другу спиной. И каждый думал о своем.

– Расскажи мне о семье Мари, – попросил Слава.

Лариса медленно повернулась к нему.

– Зачем тебе?

– Я собираюсь поехать к ним…

– Нет! – она закричала шепотом. – Не смей! Не вздумай! Они ведь не знают, что Мари умерла. Понимаешь?

– Но ведь узнают когда-нибудь!

– Нет! – У Ларисы начиналась форменная истерика. – У нее отец… болен. Он добрейший человек. Он не переживет. И мать тоже… И ты не смеешь являться к ним и… Ты чужой!

Слава резко отпустил ее, и она сразу же перестала кричать.

– Ты с ума сошла?

– Не твое дело. Это не твоя жизнь, а моя, наша. Я тебе не дам… не позволю… И запомни: это не твое дело!

– Хорошо, – сказал Слава. – Хорошо. Будем считать, что ты высказалась и я тебя понял. Остается малюсенькая деталь: у меня на шее сидит очень серьезный возлюбленный Мари. И если я ничего не узнаю, на моей шее затянется петля…

– Он этого не сделает, – сказала Лариса.

– То есть тебя все хотят убить, а меня, по-твоему, они на руках носить будут? Извини, не могу поверить тебе на слово. Поэтому поеду в ваш удивительный город, жители которого пишут удивительные письма…

– Ты нашел письмо?!

…В поезде Славе снова досталась верхняя полка – удел молодых мужчин. Но он не жаловался и с благодарностью подумал о Дмитрии, на деньги которого теперь путешествовал. Он вспоминал последний разговор с ним по телефону, его знаменитые паузы. Самая большая повисла в трубке, когда Слава назвал город, куда собирается отправиться. «Почему именно туда?» – спросил Дмитрий с расстановкой. «Небезызвестный вам журналист, – Слава чувствовал, что шагает по краю пропасти, – начал оттуда свое расследование». – «Расследование?» – иногда Дмитрий был весьма скор на вопросы. «Так он его называл, по крайней мере. Но есть и еще кое-что. Мари тоже была родом оттуда…» Вот тут-то и повисла вторая грандиозная пауза. «Алло, – осторожно позвал Слава. – А вы разве не знали?» – «Нет, – ответил Дмитрий коротко, – не знал».

Из здания вокзала Слава вышел при полном параде, нащупал в кармане визитку Вики, на которой напечатал еще и свое имя, победно улыбнулся облакам и поймал такси. Он теперь важная птица – журналист. Ему должны открываться все двери…

Автора письма дома не оказалось. Он находился в санатории, на юге, точного адреса и названия которого жена не знала, а расспрашивать эту женщину с испуганными глазами о прошлой пассии ее мужа Слава не решился. Для этого нужно было бы пять лет набираться наглости на факультете журналистики. Он вышел из подъезда и остановился. Ехать назад? С пустыми руками?

Слава опустился на лавочку.

Из подъезда кряхтя выползала бабушка лет приблизительно ста. Слава помог ей вытащить раскладной стул, который она из последних сил тянула за собой. Стул никак не хотел раздвигаться, что-то заело, вероятно.

– Ну ничего не умеют, – сказала старуха и, довольно резко отпихнув Славу, мощным рывком развернула свой стул и плюхнулась на него. – Ищешь кого?

– Перепелкина искал. Да он, говорят, на юг уехал…

– Никуда не уехал, – буркнула старуха.

– Вы точно знаете?

– Мимо меня не уедешь, – гордо объявила она.

– Так, значит, он…

– Да, странный мужичок, – похоже, получив импульс, старуха говорила теперь сама с собой. – Вся жизнь у него странная и нелепая. Хоть жену возьми, хоть дочку, хоть безножье его…

– Что, простите?

– Безножье. Ног у него то бишь нет. Порча неслыханная…

– Так он, выходит, дома?

– Не выходит он из дома. Ног у него нет, – похоже, старуха была глуховата.

– А что за порча? – бодро спросил Слава, но стушевался, поскольку старуха смерила его свирепым взглядом.

Одно дело – самостоятельно перемыть всем косточки, и совсем другое – когда тебя расспрашивают.

– Ты кто? Из милиции?

– Нет, из газеты. Мы о разных старинных рецептах пишем, обряды собираем. Вот и про порчу тоже написали бы…

– Документы есть?

Слава достал из кармана визитку и, содрогнувшись, протянул бабке. Она приложила ее к самым глазам, но так ничего и не разглядела.

– Серьезно, – сказала старуха. – А что мне за рассказ будет?

– Мы за любую информацию платим.

– Сколько?

– Пятьдесят.

– Покажи деньги.

– А что показывать? Берите. – Слава протянул ей купюру.

Старуха повертела ее в руках, как фокусник, и купюра исчезла.