Три судьбы под солнцем

Зик до сих пор не вернулся домой. Это было, безусловно, самое долгое время, которое они провели порознь и даже не разговаривали. Бостон привыкла спать в одной из его рубашек, чтобы почувствовать, будто он рядом. Она не знала, что делать – ждать Зика или пойти поговорить с ним. Они зашли так далеко, подумала Бостон. Кто она без своего мужа? Неужели ей сейчас предстоит это выяснить? Бостон вошла в приемную и принялась изучать большую яркую картину. Роспись занимала две стены, а в коридоре сужалась всего до пары футов в высоту. Последние дни художница провела, сидя на полу и рисуя крошечные семьи насекомых, собравшиеся перед телевизором. Сюрпризы для малышей, которые непременно их обнаружат, пока будут ждать приема.

– Привет, – сказал Уэйд, входя в комнату. – Все в порядке?

Она кивнула.

– Мне нужно было кое-что спросить у Дины.

– Ты становишься все дружелюбнее с ней. Я думал, ты ее ненавидишь.

– Ненависть – слишком громкое слово. Раньше я не знала ее и действительно думала о ней плохо. Моя вина. Как у тебя дела?

– Хорошо.

– Ты часто видишься с Энди.

Шурин взглянул на нее и отвернулся.

– Пытаешься меня отвлечь? – поинтересовался он.

– Нет. Просто констатирую очевидное. Энди – потрясающая. Она мне нравится.

Уэйд кивнул, но что-то промелькнуло в выражении его лица. Что-то, что она не вполне поняла. Бостон ждала и наблюдала, шурин молчал. Она собиралась было заметить, что Кэрри тоже понравилась Энди, но решила, что лучше не пугать его. Мужчины порой так ранимы.

– Я хочу устроить барбекю, – сказал наконец Уэйд. – В субботу. Что-то вроде добрососедской традиции. У тебя же хорошие соседи. Я подумал, что можно собраться прямо у тебя во дворе.

Ей хотелось верить, что это идея Зика, но она знала – это не так.

– Устал от того, что твой брат спит у тебя на диване?

– Он занял комнату для гостей, но да, ему пора возвращаться к жене. Если только он тебе нужен.

– Нужен. Из нас двоих не я ведь ушла.

– Он считает, что тебе уже все равно.

Бостон подумала о долгих ночах, проведенных в одиночестве в их постели, о том, как она тоскует по нему, как ей не хватает его объятий… И о том, что Зик больше в ней не нуждается.

– Не только я изменилась.

Уэйд неловко поерзал.

– Бостон, я…

Она подняла руку.

– Я сжалюсь над тобой и просто скажу: да, мы можем устроить барбекю. Во сколько?

– Может, в три?

– Отлично. Ты пригласил кого-то еще или это нужно сделать мне? Чтобы твой план не был так очевиден.

– Если тоже сможешь позвать кого-нибудь, будет здорово.

– Еда?

– Я могу принести гамбургеры и прочее.

– Булочки?

– И булочки тоже.

Бостон знала, что и все остальное будет на ней, но не возражала. Ведь это даст шанс провести время с Зиком. Они могли бы поговорить, и она объяснила бы, что он ей нужен.

– В субботу в три, – сказала она. – Повеселимся.

Даррелин было за сорок, у нее были темные волосы и полные сочувствия глаза. Она провела Дину к удобному дивану в небольшом кабинете.

– Чем я могу вам помочь? – спросила она, когда Дина села.

Дина сделала глубокий вдох.

– Не знаю. Так больше не может продолжаться. Это невыносимо. – Она почувствовала, что дрожит, но все равно протянула руки – потрескавшиеся и израненные от частого мытья.

Медленно, стыдливо Дина закатала рукава, чтобы показать струпья на руках – свидетельство того, что она пользовалась жесткой щеткой.

– Я выбросила ее, – прошептала она.

– Щетку?

Дина кивнула.

– Сегодня. Так тяжело. Я ненавижу себя за это, но мне от этого легче. Не знаю, есть ли в этом смысл…

– Есть. Вы знаете, почему чувствуете себя обязанной так часто мыть руки?

Дина снова кивнула.

– Что-то досталось от мамы, что-то – от тети и дяди. Моя мать была алкоголичкой с тяжелым, злым характером. В доме было так грязно. Я ненавидела это. Когда я была маленькой, она часто запирала меня в кладовке. Помню тот запах, темноту… и по мне что-то ползало.

Воспоминания посыпались одно за другим. Даррелин слушала молча, время от времени делая заметки. Дина рассказала о тете и дяде, о том, как ее наконец забрали, но ей пришлось пообещать стать идеальной. Как это было тяжело. Как она все время боялась. Боялась, что отправят обратно. Боялась, что вышвырнут на улицу.

– Я хотела быть совершенной, чтобы они любили меня, – прошептала Дина. – Потом, когда вышла замуж за Колина, я хотела быть идеальной, чтобы сохранить его. Но в результате потеряла и мужа, и своих детей. По крайней мере, потеряла Мэдисон. Возможно, у меня еще есть шанс с младшими. Не знаю…

Она потянулась за коробкой салфеток.

– Никогда я не хотела стать такой, и теперь не знаю, что делать. Я чувствую себя в безопасности только тогда, когда все под контролем. Я понимаю, что на самом деле не контролирую ситуацию, но поддерживаю эту иллюзию и не могу остановиться. – Дина заплакала. Вытерев слезы, взглянула на сидящую напротив женщину. – Это безнадежно?

Даррелин одарила ее нежной улыбкой.

– Вы такая храбрая, Дина. Такая сильная. Вы меня очень впечатлили.

Дина уставилась на нее.