Три товарища и другие романы

— Что будешь делать, если его увидишь? Ты уже решил?

Равич покачал головой.

— А ты подумай. Надо заранее знать. Тут нельзя полагаться на случай, а потом глупостей наделать, когда этот случай тебя же застигнет врасплох. Тем более в твоем положении. Ты же не хочешь годков на десять в тюрягу загреметь?

Равич поднял голову. Он не ответил. Просто молча смотрел на Морозова.

— Ну да, на твоем месте мне бы тоже было плевать, — рассудил Морозов. — На себя. Но мне-то на тебя не плевать. Вот сейчас что бы ты сделал, если бы там, на углу, его встретил?

— Не знаю, Борис. Честное слово, не знаю.

— При себе у тебя что-нибудь имеется?

— Нет.

— Но если ты просто так, не раздумывая, на него набросишься, вас мигом растащат. И ты очутишься в полицейском участке, а он скорей всего отделается парочкой фингалов, верно?

— Верно. — Равич, насупившись, смотрел себе под ноги.

Морозов задумался.

— Ты мог бы разве что попытаться столкнуть его под машину. На каком-нибудь перекрестке. Но это ведь не наверняка. И тогда он скорей всего отделается парочкой шрамов.

— Не стану я его под машину пихать. — Равич все еще глазел на мостовую.

— Да знаю я. Я бы тоже не стал.

Морозов помолчал.

— Равич, — сказал он затем. — Если это правда был он и если ты его снова встретишь, тебе нельзя допустить промашку. Ты это понимаешь? Второго шанса у тебя точно не будет.

— Я понимаю. — Равич все еще изучал брусчатку у себя под ногами.

— Если увидишь, иди за ним следом. Ничего больше. Выследи его. Узнай, где он живет. Этого достаточно. Все остальное успеешь обдумать после. Не спеши. И не наломай дров, слышишь?

— Да, — отрешенно вымолвил Равич, по-прежнему не поднимая глаз.

К их столику подходил торговец фисташками. Его сменил мальчишка с заводными мышами. Мыши послушно танцевали на мраморном полу и бодро взбирались по рукаву хозяина. Потом снова явился скрипач. На сей раз он играл «Parlez-moi d’amour» [23] и был в шляпе. Женщина с сифилитическим носом пыталась всучить им фиалки.

Морозов глянул на часы.

— Уже восемь, — объявил он. — Дальше ждать смысла нет, Равич. Мы уже третий час тут торчим. Он не придет. Во Франции в эту пору всякий нормальный человек ужинает.

— Иди себе, Борис. Тебе вообще со мной сидеть не обязательно.

— При чем тут это? Я буду сидеть с тобой, сколько захочешь. Но мне неохота видеть, как ты сводишь себя с ума. Говорю тебе: бессмысленно караулить здесь до скончания века. Шансы повстречаться с ним сейчас повсюду одинаковые. Больше того: в любом ресторане, в любом ночном клубе, в любом борделе они выше, чем здесь.

— Я знаю, Борис.

Огромная волосатая ручища Морозова легла ему на плечо.

— Равич, — сказал он, — послушай меня. Если тебе суждено его встретить, ты его встретишь. Если нет — можешь хоть сто лет его ждать, и все без толку. Да ты и сам прекрасно все понимаешь. Смотри в оба — везде и всюду. И будь начеку. А в остальном живи как жил и считай, что ты обмишурился. Может, кстати, оно и вправду так. Это единственное, что тебе остается. Иначе ты себя доконаешь. Я сам через такое прошел. Годков этак двадцать назад. В любом прохожем мне кто-то из убийц моего батюшки мерещился. Галлюцинации. — Он допил свою рюмку. — Чертовы галлюцинации. А теперь пошли. Пора где-нибудь поужинать.

— Ужинай без меня, Борис. Я попозже уйду.

— Ты правда хочешь тут остаться?

— Посижу еще немножко. А потом к себе в гостиницу. У меня еще дела.

Морозов глянул на него внимательно. Он-то знал, что Равичу в гостинице понадобилось. Но знал он и другое: тут уж ничего не поделаешь. Это только ему, Равичу, решать.

— Ладно, — сказал он. — Если что — я в «Матушке Мари». А потом в «Бубличках». Звони. Заходи. — Он вскинул свои кустистые брови. — И не рискуй зря. Не геройствуй. Не будь идиотом. Стреляй, только когда наверняка сможешь уйти. Это тебе не игрушки и не кино про гангстеров.

— Я знаю, Борис, не волнуйся.

Равич сходил в гостиницу «Интернасьональ» и отправился обратно. Но по дороге решил заглянуть в гостиницу «Милан». Посмотрел на часы. Полдевятого.

Может, Жоан еще у себя.

Она кинулась ему навстречу.

— Равич! — изумилась она. — Ты решил меня навестить?

— Ну да…

— Ты хоть помнишь, что ни разу здесь не был? С того вечера, когда ты меня отсюда забрал.

Он слабо улыбнулся:

— Это правда, Жоан. Мы с тобой ведем странную жизнь.

— Не говори. Прямо как кроты. Или летучие мыши. Или совы. Видимся только под покровом ночи.

Она расхаживала по комнате — широким шагом, гибкая, грациозная, порывистая. На ней был темно-синий, мужского покроя, домашний халат, туго перехваченный поясом. На кровати было разложено черное вечернее платье, приготовленное для «Шехерезады». Она была сейчас невероятно красива и столь же бесконечно далека.

— Тебе еще не пора идти, Жоан?

— Пока нет. Через полчасика. Самое любимое мое время. Перед отходом. Кофе, свободное время — все удовольствия. А вдобавок и ты пришел. И даже кальвадос имеется.

Она принесла бутылку. Он принял у нее из рук бутылку и, не вынув пробку, поставил на стол. Потом нежно взял ее за руки.

— Жоан, — начал он.

Ее глаза тотчас же угасли. Она стояла близко-близко.

— Говори сразу, что?