Три товарища и другие романы

— Вот поэтому ты и была мужественной. Мужество не бывает без страха. Кроме того, это было и разумно. Иначе ты бы просто потеряла свои деньги. А так ты хоть что-то от них имела. А что же ты делала?

— Да ничего, собственно. Жила себе, и все.

— Снимаю шляпу! Так живут только избранные натуры.

Она улыбнулась:

— Но скоро этому конец. В ближайшее время я начну работать.

— Кем же? Не об этом ли были у тебя тогда переговоры с Биндингом?

Она кивнула:

— С Биндингом и доктором Максом Матушейтом, директором «Электролы» — есть такая фирма по продаже пластинок. Продавщица с музыкальным образованием.

— А ничего другого этому Биндингу в голову не пришло? — спросил я.

— Пришло. Но я не захотела.

— А я бы ему не советовал. Когда же ты начнешь работать?

— Первого августа.

— Ну, до тех пор еще много времени. Может быть, мы еще подыщем что-нибудь получше. Но во всяком случае, в нашем лице клиентура тебе обеспечена.

— Разве у тебя есть патефон?

— Нет, но я, конечно же, немедленно его себе заведу. Хотя вся эта история мне не очень-то нравится.

— А мне нравится. Я ведь ни на что толком не гожусь. И все это значительно проще для меня с тех пор, как есть ты. Но я, наверное, не должна была тебе об этом рассказывать.

— Нет, должна была. Ты должна мне рассказывать обо всем.

Она посмотрела на меня и сказала:

— Хорошо, Робби. — Потом встала и подошла к шкафчику. — Знаешь, что у меня тут есть? Ром для тебя. Хороший, по-моему.

Она поставила на стол рюмку и выжидательно посмотрела на меня.

— Что он хороший, я унюхиваю издалека, — сказал я. — Но видишь ли, Пат, не лучше ли теперь быть немного поэкономнее с деньгами? Чтобы потянуть как можно дольше с этими патефонами?

— Нет, не лучше.

— Тоже верно.

Ром, я это заметил уже по цвету, был смешан. Торговец, конечно же, обманул Пат. Я выпил рюмку до дна.

— Высший класс, — сказал я, — налей мне еще. Откуда он у тебя?

— Купила тут на углу.

«Ну конечно, — подумал я. — Один из этих магазинчиков, что торгуют деликатесами, будь они прокляты». Я решил при случае заглянуть туда и перекинуться парой слов с владельцем.

— Наверное, я должен теперь уйти, Пат, да? — спросил я.

Она посмотрела на меня.

— Нет еще…

Мы стояли у окна. Внизу пламенели огни.

— Покажи мне и спальню, — сказал я.

Она открыла дверь в соседнюю комнату и включила свет. Я заглянул в комнату, оставаясь на пороге. В голове роилась всякая всячина.

— Так это, стало быть, твоя кровать, — произнес я наконец.

Она улыбнулась:

— Ну а чья же еще, Робби?

— И в самом деле! А здесь, значит, телефон. Тоже буду знать. Ну а теперь я пойду. Прощай, Пат.

Она взяла мою голову в свои ладони. Как было бы чудесно никуда не идти, встречать с ней наступающую ночь, тесно прижавшись друг к другу под мягким голубым одеялом в этой спаленке… Но было что-то, что меня удерживало от этого. Не скованность, не страх и не осторожность — нежность скорее, огромная нежность, которая была сильнее вожделения.

— Прощай, Пат, — сказал я. — Мне было очень хорошо у тебя. Много лучше, чем ты можешь себе представить. И этот ром… что ты подумала даже об этом…

— Но это так просто…

— Для меня — нет. Я к этому не привык.

Снова казарма фрау Залевски. Посидел, поскучал. Не нравилось мне, что Пат будет чем-то обязана Биндингу. И я двинулся коридором к Эрне Бениг.

— Я по серьезному делу, — сказал я. — Как обстоят дела на женской бирже труда, а, Эрна?

— Ого! — сказала она. — Ничего себе вопросик на засыпку! Но вообще-то неважно обстоят.

— Ничего нельзя предпринять? — спросил я.

— А в каком плане?

— Ну, секретарша, ассистентка…

Она махнула рукой.

— Тысяч сто без места. А специальность у нее есть?

— Она великолепно выглядит, — сказал я.

— Сколько слогов? — спросила Эрна.

— Что?

— Сколько слогов она записывает в минуту? На скольких языках?

— Понятия не имею, — сказал я, — но вот представительствовать…

— Дорогой мой, — заметила Эрна, — у меня уже в ушах вянет от этого: «Дама из хорошей семьи вследствие изменившихся обстоятельств вынуждена…» — и так далее. Дело безнадежное, это я вам говорю. Разве что кто-нибудь проявит к ней интерес и куда-нибудь приткнет. Сами понимаете, из каких соображений. Но ведь этого вы не хотите?

— Странный вопрос, — сказал я.

— Ну, не такой уж и странный, как вы думаете, — возразила Эрна с горечью. — Бывает всякое. — Мне вспомнилась ее история с шефом. — Но могу вам дать хороший совет, — продолжала она. — Постарайтесь зарабатывать на двоих. Женитесь. Вот самое простое решение.

— Ничего себе решение, — рассмеялся я. — Хотел бы я стать когда-нибудь таким самонадеянным.

Эрна посмотрела на меня каким-то особенным взглядом. При всей своей живости она показалась мне вдруг заметно постаревшей и даже несколько увядшей.