Три церкви

До 1997 года «полковника Шаварша» можно было встретить, как известно, в рядах тогдашней Нацбезопасности Дзорского района. Потом он подал в отставку (неизвестно, насколько его отставка была всамделишной), потом он исчез, и никто не знал, где он, даже его собственная семья; потом вновь объявился летом 1999 года, «при деньгах», как говорится, и стал руководить строительством Банкетного дома при районном отделении Министерства энергетики того же самого Дзорка. Министерству энергетики, однако, не суждено было воспользоваться своим детищем, Банкетным домом в городе Дзорк, ибо денег у Дзоркского отделения Минэнерго не хватило, чтоб расплатиться с застройщиком, и вот тогда Шаварш Киракосян за смехотворную цену купил Банкетный дом, полностью перестроил, обустроил и продал его Рафаэлу Суреновичу, который владел сетью магазинов и кафе под маркой «Суреныч» (кстати, став в 99-м же депутатом, Рафик Суреныч переписал и Банкетный дом и все маркеты и кафе на имя жены своей Норетты). На деньги же, вырученные за Банкетный дом, бывший полковник Шаварш, приобрел – кстати, опять за бесценок – мотель «Чайка», который находился на полдороге между Ереваном и озером Севан.

15 июля 2000 года молодой, весьма приятной женщиной, сидевшей за стойкой в вестибюле мотеля «Чайка», была Луиза Оганнисян, которой тогда было прилично за тридцать. У нее были карие глаза, коротко остриженные волосы. На ней была форма служащей мотеля «Чайка», очень ей подходившая, и она, стоя за стойкой, думала о том, что в восемь часов кончится ее смена (на ее место заступит Лилик, другая «приятная, молодая женщина»), и маленький автобус мотеля отвезет ее в Ереван, домой. Она думала о том, что в этот день ей будет очень трудно вернуться домой, и дело было не в том, как она будет смотреть в глаза дочери (она почему-то подумала, что не сможет смотреть в глаза дочери), и совсем дело было не в том, что ей теперь было как-то не по себе, а в том, что она смутно догадывалась о том, что в ее жизни произошел переворот, начался новый этап.

Хотя все еще было неясно, туманно, Луиза Оганнисян могла предугадать, как будут развиваться события, и ее теперь мучили угрызения совести, и она называла себя шлюхой, но потом убедила себя в том, что все это делается ради дочери (а Луиза Оганнисян была готова ради Сирушик на все…) К тому же, подумалось ей, наконец-то с бедным, нищенским существованием будет покончено. Ведь она достойна этого! – как сказал Шаварш Баграмович. Тут надо сказать, что по переезде в Ереван ее муж Аво – инженерный гений – пропал. И с тех пор от него не было ни слуху ни духу. Первое время она жила у своего двоюродного брата Сурика Барсегяна, а потом, начав работать то там, то здесь, она арендовала квартиру где-то в районе Давидашен.

Но ведь она достойна лучшего! Ведь так и сказал ночью Шаварш! Он сказал, что такой женщине, как Луиза, не место за стойкой в вестибюле; что она, да, именно она, Луиза, достойна быть королевой!.. Бывший полковник Шаварш говорил ночью еще очень многое другое, и Луиза плакала и думала о дочери и о муже, который пропал, как сквозь землю провалился…

А в тот вечер, когда до окончания ее смены оставалось полчаса, ей по внутреннему телефону позвонил сам Шаварш Баграмович Киракосян. Услышав его голос, Луиза задрожала, почувствовала, как ей делается жарко и как холодеют руки. Шаварш предложил ей после окончания смены не уезжать в Ереван, а остаться. Он сказал, что приглашает ее на ужин с ним, его другом и подругой этого друга; он сообщил также, что в его кабинете ее будет ждать вечернее платье, его первый подарок ей. В заключение Шаварш спросил:

– Ты останешься?

– Да, – ответила Луиза.

И вот, несмотря на то что Лилик, ее лучшая подруга и сменщица, уже пришла и о чем-то оживленно рассказывала, Луиза подождала, пока электронные часы над стойкой покажут 20.00, и только тогда поднялась наверх, в кабинет шефа. К ее большой радости, Шаварша в кабинете не было; она взяла платье, которое было очень красивое и понравилось Луизе, вышла из кабинета и пошла в ту половину здания, где были комнаты служащих. На записке, оставленной хозяином мотеля «Чайка» рядом с платьем, было написано: «В девять часов я тебя жду в баре».

«Ну что ж, – подумала Луиза, – погибать – так погибать!»

Когда Шаварш Киракосян в тот вечер дня 15-го, месяца июля 2000 года спустился в бар, Луизы Оганнесян там еще не было. Войдя в бар, он кивнул бармену и сел за свободный столик в углу.