Три церкви

– У меня нет с собой купальника, – сказала Луиза.

– Господи! – замахал руками Вангр. – Луиза! Неужели вы думаете, что мы будем купаться одетыми?

– Ну… я думала, хоть что-то ведь надо надеть?

– Зачем?! – удивилась Тигрица. – Обычно что-то скрывают тогда, когда хотят что-то скрыть. А вам ведь нечего скрывать, не так ли?

– Я надеюсь… – Луиза улыбнулась: она поняла, что для нее началась совсем другая фантастическая жизнь. Она еще раз посмотрела на стареющего своего Шаварша.

Глава 22

Когда стареющий доктор Арман и молодая Татевик в сентябре 2000 года доехали до Берджи, они уже были измотаны и измучены дорогой, горной, извилистой, неспокойной, которую и дорогой-то назвать можно было лишь с большой натяжкой. То и дело она превращалась в тропинку, а то и вовсе исчезала, и они вынуждены были ехать наугад, вернее, «на ощупь». Слава джипу: не подвел! А ехали они, между прочим, вверх по склону горы – к вершине, где находилось село Берджи.

Когда доехали до Берджи, уже был вечер, и солнце заходило за далекой, синеющей в знойной дымке горной грядой, и уже в воздухе становилось прохладно. Они вышли из джипа. Где-то очень далеко лаяли собаки, а вообще-то было очень тихо. Пахло мокрой травой и коровьим пометом, смешанным с запахом молока… Так же пахло и от Гарика, который их и встретил.

– Как доехали? – спросил он, хотя, наверное, знал, что доехали они не очень хорошо, потому что дорога была ужасной (еще повезло, что дождя не было, а то даже хваленый джип не осилил бы такой подъем). Гарик посмотрел на Армана и Татевик, потом отвел глаза и стал смотреть на заходящее солнце. У него был какой-то беспокойный взгляд. – Ну, что ж, – вздохнул он, поскольку на его вопрос о том, как они доехали, он так и не получил ответа. – Пойдем, я покажу вам дом, где вы будете спать. Джип можно оставить здесь…

Гарик уже четыре года как жил в этом самом поселке Берджи. Он был врач, причем первоклассный врач, но он не хотел уезжать отсюда. В городе ему обещали чуть ли не должность заведующего отделением в одной из больниц, но Гарик уперся, и никакими силами невозможно было заставить его оставить Берджи. Однажды приехав сюда по просьбе одного старого знакомого (кстати, его предшественника, врача в горном селе Берджи), он так и остался тут навсегда (а его предшественник вскоре умер). Что Гарика тут держало, доктор Арман не знал и не понимал. Из-за Берджи он развелся с женой, Нонной, которая, кстати, тоже будучи врачом, никак не хотела оставлять столицу, и это Арман как раз таки понимал. Он лишь время от времени навещал своего друга, приезжая раз в год или еще реже сюда, на вершину горы. За эти четыре года Гарик полностью поседел и теперь был похож на глубокого старика.

Дом, в котором должны были жить доктор Арман и его молодая подруга Татевик, пустовал, в нем никто не жил. Он находился на краю пропасти, и из его окон открывался удивительный вид на долину. Если б можно было посмотреть на дом со стороны долины, то сложилось бы впечатление, что он каким-то чудом приклеен к склону горы, и достаточно одного сильного порыва ветра, чтоб сорвать его со склона и унести далеко-далеко…

– А кто раньше жил в этом доме? – спросили Арман и Татевик Гарика.

Тот ответил:

– Старик и старуха. Они умерли месяц назад…

– Послушай, Гарик, а почему так мало здесь людей? Куда все подевались? Мы никого не увидели, когда шли сюда, хоть и не так уж и поздно.

– Я вам все расскажу, – ответил Гарик. – Вы отдохните, можете даже поспать немного, а потом приходите ко мне. Посидим, выпьем что-нибудь, а утром вы уедете.

– Но, Гарик, мы собирались пожить здесь недельки две. Я как раз взял двухнедельный отпуск…

Гарик почернел лицом:

– Здесь нельзя оставаться… Я вам все расскажу потом…

Он ушел. Арман и Татевик машинально стали распаковывать вещи.

– Гарик очень постарел, – сказала Татевик.

Она знала Гарика с последнего их приезда в Берджи полгода назад, и Арман подумал о том, что это изменение в его друге ей показалось еще более страшным.

– Наверное, он очень устает, – ответил он.

Они с Татевик сели за стол. На столе горела оставленная Гариком керосиновая лампа, и от нее остальная часть комнаты казалась еще больше погруженной во мрак. Они поели хлеб, сыр, выпили вино, которое привезли с собой. Доктор Арман, признаться, был несколько удивлен и даже уязвлен тем, что Гарик сразу же не пригласил их к себе домой и не угостил чем-то очень вкусным (жаркое из баранины, например).

Татевик сидела передо ним за большим дубовым столом, и лицо ее освещал слабый свет керосиновой лампы. Она была очень красивой.

– Ты жалеешь, что мы приехали сюда? – спросил он.

– Нет, – ответила его подруга. – Ведь мы приехали вместе. К тому же надо было навестить Гарика…

Доктор Арман был очень благодарен ей за эти слова и хотел поцеловать ее, но не захотел нарушать тишину (нужно было отодвинуть стул, подойти к ней…). Было действительно ОЧЕНЬ тихо, и они, жители Еревана, особенно полно чувствовали эту тишину.

– Что будем делать? – спросила Татевик.

Арман закурил.