Три церкви

– Поспим немного, потом пойдем к Гарику. Наверное, мы не будем спать всю ночь. Так что нам надо теперь отдохнуть.

– Мы завтра утром уедем отсюда?

– Так сказал Гарик.

– Значит, мы зря распаковывали вещи, – улыбнулась Татевик.

– Да… – Доктор Арман подошел к ней и поцеловал…

Он любил Татевик. Уже четыре года они были вместе, и эти четыре года он был счастлив. Когда он впервые увидел ее на севанском пляже летом 93-го года, то сразу же понял, что всю свою жизнь любил только и только ее, и она, Татевик признавалась ему, что почувствовала то же самое, хотя он-то знал, что сначала он ей даже не понравился, и она избегала его и стеснялась его ухаживаний. Она говорила потом, что, может быть, это было чувство самосохранения: увидев его, она сразу почувствовала какое-то беспокойство, некую угрозу своему тихому, размеренному (хоть и одинокому) существованию: все же со своим мужем Ваагом она чувствовала себя одинокой; к тому же он так и не захотел детей. И это все больше и больше отстраняло ее от него. Но потом Татевик перестала обороняться и полностью отдалась чувству, захлестнувшему ее (а может, просто она устала от своего одиночества?). Но нет! Это было не только их бегство от одиночества! Они полюбили друг друга и были счастливы в своей любви, хоть и она, эта Любовь, казалась им обоим НЕВОЗМОЖНОЙ вначале. Ведь они могли встречаться только урывками, очень часто случайно, но зато каждый раз, когда они встречались, они брали все, что эти встречи им могли дать. А еще реже они могли вот так вот вдвоем вырваться на несколько дней из города. Вот и теперь было так, и они рассчитывали пожить здесь около двух недель, вдали от всех, именно в Берджи, где их никто не мог найти…

– Пропали наши две недели, – сказал доктор Арман Татевик, когда поцеловал ее.

Она потерлась носом о его щеку и прошептала:

– Не горюй, будут другие…

Арман подумал, что вряд ли у них будут уже еще такие две недели, но промолчал. Ему просто было очень жаль, что их две недели пропали.

Они, не раздеваясь, легли на диван и потушили керосиновую лампу. Он думал то о Татевик, то о Гарике, то о селе Берджи, то снова о Татевик. Он еще не знал, что очень скоро, уже через пару месяцев он потеряет Татевик (она погибнет в автокатастрофе), потеряет и Гарика, своего единственного друга. Но разве такое заранее можно знать?.. Он был просто счастлив и, лежа на тахте в пустовавшем уже месяц доме, на вершине горы, в селе Берджи, он старался как можно полнее ощутить это счастье от близости с Татевик; вдыхать запах ее волос, запах ее молодого, здорового тела… Она вскоре заснула, и он начал тосковать по ней, и так бывало всегда. Когда даже рядом с ним Татевик засыпала, он тосковал по ней и ревновал ее ко сну, но не смел, конечно, будить, потому что Татевик была похожа на ангела из сказки и часто улыбалась чему-то во сне.

Их связь многие считали скандальной. Ведь Татевик была намного моложе знаменитого доктора, и из-за нее он бросил ударившуюся в религию свою жену, Клару (девочки-то – Лора и Эва уже к тому времени были взрослые и жили своей жизнью). Он думал тогда: человеку дана одна жизнь, и часто, когда он понимает, что неправильно прожил какую-то часть ее, он должен постараться исправить ошибку. Связь с Татевик не грех, а героический поступок, думал он. Ведь они оба нашли в себе силы любить, а между тем им казалось, что они больше никогда не смогут, что они утратили способность любить…

Татевик повернулась и поцеловала его в губы, и, не открывая еще глаза, все еще пребывая во сне, улыбнулась.

– Просыпайся, балик[41], нам надо пойти к Гарику.

– Я видела такой сон! – прошептала она.

Дом, где жил Гарик, находился «в центре» примерно рядом с тем местом, где Арман оставил свой джип. Когда они, нагруженные сумками, шли к дому Гарика, было очень темно, и два раза они чуть было не заблудились, хотя это, казалось, было невозможно: село Берджи-то было маленькое. Поднявшись на крыльцо, они постучали в дверь, и им открыла старушка, которую Арман никогда не видел и у которой в руке была свеча. Она поздоровалась с ними и проводила их в комнату, и они увидели Гарика, сидящего за столом. На столе тоже была свечка, и старушка положила рядом с ней вторую, с которой вышла встречать.

– Я думал, что вы проспите всю ночь. – Гарик сделал вид, будто улыбается.

– Да нет, – сказал Арман, садясь вместе с Татевик за стол. – Тут так тихо, что мы не могли уснуть…

Гарик перестал улыбаться. Старушка стала накрывать на стол. Когда она в очередной раз вышла из комнаты в кухню, доктор Арман спросил:

– Кто это, Гар? И откуда ты ее нашел?

– Она моя жена, – ответил друг Армана. – Я с ней живу уже полгода…

– Эта старушка?!

– Ей столько же, сколько и Татевик, – спокойно возразил Гарик. – Это она только с виду выглядит старушкой, впрочем, как и я, – только с виду старик. Мой же возраст, дорогой одноклассник, ты знаешь…

– Что происходит, Гар? Что тут вообще творится?

– Сначала поедим, – сказал Гарик, и, когда старушка (ее звали Ирма) присоединилась к ним, они стали есть.